Оак Баррель

Новые аргонавты. Хулиганская повесть о путешествии


Скачать книгу

и проснулся. Перед его мысленным взором все еще танцевали былые подруги в ночном саду. Перебить такой мираж лысым узкоглазым писарем было пренеприятно.

      – Стремно тут у вас. Дети, что черепашьи яйца. Безотцовщина. Неблагоприятный для торговли климат.

      – А-а, – зевнул царь, – климат у нас действительно неважный: влажность, змеи, вулканы… А камбала в дождь совсем не берет – хоть зарежься.

      Фоант выразительно провел рукой по горлу. Летописца передернуло.

      – А у вас камбала на что лучше идет?

      – Нет у нас камбалы, – Ли все больше раздражался от этого бестолкового острова, распоясавшихся женщин, выжившего из ума правителя, не пущаемого домой собственной дочерью.– На Курилах есть, но они не наши… Скажи лучше, много ли на острове банных учреждений, ритуальных контор и таможен? Часто купцов встречаете?

      – Внуки у тебя, китаец, есть? – невпопад ответил царь. – У меня – не счесть. Под них уже и деревья посажены. Дочь распорядилась. А как же? Простолюдинов можно и на рогатку насадить, царских особ нельзя – роняет престиж семьи.

      – Оно конечно, – сообразительный Ли понял, что ничего путного он от венценосного не добьется и решил хоть как-то скоротать время за беседой.– Порядок должен быть во всем. Порядку нынче нет13.

      – Именно! – задетый за живое Фоант привстал и распрямил как мог плечи. Мутноватые глаза его горели лихорадочным огнем. «Как бы не откинулся от такой страсти» – подумал китаец. Меж тем отставной царь расхаживал, поглядывая на вышку со сторожевой бабой: – Нет порядка – и нет никакой жизни! Это же знамо: все псам под хвост! Порядок – всему голова!

      – Тьфу ты, двести пятьдесят14! Заморский черт! – китаец вскочил, как ужаленный.– Заклинаю, не упоминай ты про голову! Используй, если не можешь сдержаться, эвфемизм. Кочан, например. Тыковье.

      – Хлебало? Нет, не годится. Едало? Тоже не очень… – увлекся Фоант, выпятив губу.

      Разговор перетек в филологический диспут с явным перевесом в пользу образованного китайца.

      Вечер свое обещание выполнил. А то как же? Вечер, вам, не утро муторное. Он – предтеча ночи. А ночь, как известно, дело темное и многожадное до альковных впечатлений.

      Пока женщины возбужденно торговались за обладание прибывшими мужами, раскисшие от сладкого вина трофеи пытались вспомнить цели и задачи командировки. И так раскладывали и эдак, но карты мешались, дробя сознание. С избытка чувств прямо здесь решили было найти златое руно и Петрович шарил в поисках под столами. Дамы шаловливо взвизгивали, хватаемые за ноги. Требовали от вооруженной арфами струнной группы сыграть «Коня». Девы мотали золотыми кудрями, демонстрируя досадное незнание российской эстрады.

      – Порази меня гром! – восклицал Филон.

      – Ты тут потише с этим, казак: Эллада все ж. Накличешь… – перебил его Петрович, ковыряя в блюде, поуспокоившись.

      – Неспроста,