сели в машину, Бекхан поинтересовался, полуобернувшись назад:
– Ты помирился с Таней? Алена, поди, скучает по тебе?
Владимир ответил не сразу. Он добил сигарету, потом выбросил окурок, приспустив окошко.
– Татьяна подыскала для Алены другого папу, – невесело пошутил он.
Установилось тягостное молчание. Бекхан откинулся на спинку сиденья и вздохнул.
– Да-а. Как бы и Майра не собрала мне чемодан.
– Типун тебе на язык! – встревожено воскликнул Заманжол, – Не доводи дела до скандала. Может, пока не стоит говорить ей? Хотя бы пока не подыщешь другую работу.
– А зачем? Говори, как есть, – подал голос Владимир и заверил, – А прогонит – поселишься у меня. В тесноте – да не в обиде!
– Да нет, спасибо, – отказался Бекхан, – Я уж лучше у себя… как-нибудь.
Когда Владимир сошел возле своей общаги, Заманжол сказал, покачав головой:
– Ну же чертяка! Несет околесицу. И ведь сам понимает, что чушь, а упрямится, спорит…
– Что? – Бекхан думал о скором уже объяснении с женой.
– Да Володя, говорю, – порет ерунду, о партии, парламенте…
– Но что ему остается? Ему не позавидуешь. Татьяна лишила его последней надежды. А с другой стороны – кому сейчас легко? И у тебя не все гладко, а уж что касается меня…
– Мы-то с тобой живем с женами, со своими семьями.
– Пока. Чувствую, если что-нибудь не придумаю, то точно окажусь у Володи в общаге. Вот еду и не знаю, как скажу Майре, что вылетел с работы. Ты же знаешь ее – без истерики не обойдется.
– Ты ей скажи, пусть не переживает. Я поговорю с нашим завхозом, может, возьмет тебя в котельную. Он набирает новых кочегаров, – прошлогодние-то все спились.
Бекхан усмехнулся.
– Да нет, не надо. А то ненароком и я сопьюсь. И я не смыслю ничего в этих котельных. А учиться уже поздно…
– Не поздно! – бодрясь, возразил Заманжол, – Нужно приспосабливаться к изменяющимся условиям. Только тогда можно выжить.
– Из своей биологии цитируешь? – невесело улыбнулся Бекхан, – Теория эволюции, борьба за существование? Закон джунглей – выживает сильнейший?
– Неправильно, – возразил Заманжол, – Выживает не сильнейший, а более приспособленный.
Он остановил машину возле приземистого домика на окраине. Бекхан вышел, и перед тем, как попрощаться, заметил:
– В твоей теории что-то есть. Нужно подумать…
Заманжол моргнул ободряюще. Бекхан захлопнул дверцу, и машина отъехала
6
Бывает так, что человек зацикливается на том, что, казалось бы, не имеет к нему никакого отношения. Он думает об этом дни и ночи, вместо того, чтобы решать свои неотложные дела. Через два дня начинались занятия в школе; дел там было невпроворот, а мысли Заманжола вновь и вновь возвращались к беспомощной пациентке доктора Парфенова.
– Алтынай, вылитая Алтынай, – шептал он то и дело, – Как бывают похожими люди! «А может, это все же она? –