плату они предоставляют записи о свадьбах, рождении, смене собственника земли, о полученном наследстве или об обещанном приданом. Это касается не только имени или профессии, но и происхождения и места жительства. Иногда менестреля зовут, чтобы он выступил в качестве свидетеля и поставил свою подпись под тем, что зафиксировал писец. По этой причине они часто путешествуют вместе, или один человек совмещает обе профессии.
По старинному обычаю с менестрелями и писцами хорошо обращаются в благородных домах – там они находят приют на зиму и оседают к старости. Ни один лорд не захочет, чтобы менестрели и писцы плохо говорили о нем или не помнили его вообще. Щедрости к этим двум категориям людей учат, как простой вежливости. Если в замке за столом нет менестрелей, люди знают, что их хозяин скуп.
Я попрощался с музыкантами вечером у дверей трактира в маленьком захламленном городишке Воронье Горло. Вернее, я попрощался с Джошем. Хани ушла в трактир, даже не взглянув на меня. Взгляд Пайпер был таким озадаченным, что ничего не сказал мне. Потом она ушла вслед за Хани. Джош и я остались на улице. Мы шли вместе, и его рука все еще лежала на моем плече.
– Здесь ступенька у двери, – тихо предупредил я.
Старик кивнул в знак благодарности.
– Что ж. Горячая еда нам не помешает, – заметил он и кивком указал в сторону двери.
Я покачал головой, а потом сказал:
– Спасибо, но я не пойду с вами. Я ухожу.
– Прямо сейчас? Ну, Коб, хотя бы кружку пива и немного мяса… Я знаю, что Хани… иногда бывает невыносима, но ты же не думаешь, что она говорит за всех нас.
– Дело не в этом. Я просто должен кое-что сделать. Я это долго откладывал, слишком долго. А вчера понял, что, пока я этого не сделаю, мне не будет покоя.
Джош тяжело вздохнул:
– Ужасный день был вчера. Я не стал бы принимать важные решения после такого дня. – Он повернул голову и посмотрел на меня. – Что бы там ни было, Коб, я думаю, время это излечит. Оно лечит почти все, знаешь ли.
– Отнюдь не все, – с отвращением пробормотал я. – Есть дела, которые не становятся лучше, пока ты сам не исправишь их. Тем или другим способом.
– Что ж. – Он протянул мне руку, и я взял ее. – Тогда удачи тебе. По крайней мере, в этой руке воина теперь есть меч. Это не может быть дурным знаком.
– Вот дверь, – сказал я и открыл ее. – Удачи также и вам.
Когда я снова вышел на улицу, то почувствовал себя так, словно сбросил тяжелую ношу. Снова свободен. Я не скоро еще раз обременю себя чем-нибудь подобным.
Я иду, сказал я Ночному Волку. Вечером мы поохотимся.
Я буду присматривать за тобой.
Я вскинул узел на плечо, перехватил поудобнее посох и зашагал по улице. Я не мог придумать ничего, что могло бы понадобиться мне в Вороньем Горле. Тем не менее моя дорога шла прямиком через рыночную площадь, а укоренившиеся за целую жизнь привычки умирают с трудом. Я навострил уши, выслушивая ворчание и жалобы тех, кто пришел на площадь. Покупатели требовали объяснить, почему цены так высоки. Продавцы