пройти в наш лагерь незамеченным? Мысли устремлены к черноволосому воину – он пугает. Сильнее прижимаюсь к разгоряченному телу Ланса, пытаясь уснуть и забыть о видении. Завтра будет другой день и новый бой. А сегодня я отвоевала у богов еще одну прекрасную ночь.
Глава 6
Я пережила свой ад в двенадцать и второй раз несколько дней назад. Переживет и она.
Кто-то нетерпеливо трясет меня за плечо. Открываю глаза и вижу лицо рыжеволосой Мор. Она что-то торопливо шепчет. Отмахиваюсь от нее рукой и закрываю глаза.
– Королева Гвен, проснитесь, – Мор вновь прикасается к моему плечу.
Боже, это не сон. Что ей нужно в моем шатре? Не военный лагерь, а проходной двор! Где охрана? Почему ее не остановила моя защитная магия?
– Я хочу помочь, – произносит она. – Я целитель, а у вас много раненых.
Я не понимаю, что она делает в такую рань в нашем лагере. Приподнимаюсь на локтях, Ланс недовольно ворчит.
– Зачем ты здесь? – Я тихо произношу, чтобы не разбудить любимого. – Кто тебя подослал?
– Я хочу помочь, – лицо Мор покрывается красными пятнами. Я ловлю ее взгляд, устремленный на обнаженное тело моего мужчины.
Всматриваюсь в ее лицо. Читаю мысли. Она не врет. Не настолько она сильный маг, чтобы скрыть от меня мысли. А вот целительница хорошая. Вспоминаю крики боли наших раненых и нехотя соглашаюсь. Я не знаю ее мотивы. Но по какой-то причине ей лучше здесь, чем в крепости.
– Подожди меня у входа, я оденусь, – осторожно встаю с жесткой подстилки, на которой мы спали.
Только сейчас чувствую боль в ребрах. Это не перины в замке Ланса. Но я не жалуюсь, вспоминая каменный мешок темницы. Я вижу, что Мор не уходит. Ее взгляд направлен на мой шрам.
Не знаю, зачем я пытаюсь ей что-то объяснить:
– Мне было двенадцать. Белги напали на мой дом. Над сестрой надругались, а меня хотели убить за то, что сопротивлялась.
Она кивает, но не уходит, и я читаю жалость в ее глазах:
– Ты поэтому убила Ютэра? Он узнал, что у тебя не может быть детей?
Я уже скрыла уродливый шрам под рубашкой и торопливо натягиваю штаны.
– Я не убивала Ютэра, – недовольно морщусь, хочу закончить этот разговор.
Как ни странно, нахожу понимание в ее глазах, она кивает и выходит.
Бросаю ей вслед:
– С тобой случилось нечто подобное. Тебе было семнадцать. Брак со стариком стал спасением.
Вижу, как она замирает. Ее плечи напряжены, она сжимает руки в кулаки.
– Шестнадцать, – шепчет Мор и торопливо выходит.
Натягивая высокие сапоги из мягкой кожи, стараюсь думать о чем-то другом. Это ее тайны. Мне они ни к чему. Не знаю, когда я стала такой черствой. Когда я была ребенком, меня называли белой феей. Я не могла видеть страдания людей, помогала каждому больному. Лечить не умела, но старалась облегчить боль. У взрослых забирала душевные страдания,