удачи! Конец связи!
Игнатьев отложил в сторону наушники и обратился к Кахе:
– Ну что, разведчик? Пойдешь с нами в десант?
– А мои?
– Мальчев дал добро! – улыбнулся капитан.
– Тогда конечно, товарищ капитан! Конечно, пойду! Как иначе?!
– Вот и ладушки!..
…10.20 АМ…
…«Вертушка» зашла на плато как-то очень резко, словно ворона приземлилась.
И в ту же секунду из открытой двери пилотской кабины раздался нечеловеческий рык полковника:
– Все вон на фуй из «вертушки»! Бегом! Вон!!! Или в братской могиле ляжете, на хрен!!!
Этот окрик подействовал обратным образом – на месте застыли все, даже командир десанта… Но это оцепенение продлилось не более двух секунд! Ровно до того момента, когда в дюралевой обшивке вертолета образовались три круглые дырки и вылетело стекло самого последнего иллюминатора – вертолет обстреливали! И счастье, что стреляли пока по фюзеляжу… Полковнику было наплевать на себя, но он боялся за три десятка молодых пацанов, которые могли запросто сгореть в вертолете, попади пуля в бензобаки…
Вот тут-то и опомнился капитан Игнатьев:
– Всем к машине! – проорал он во весь голос. – Занимать круговую оборону! Искать естественные укрытия! Первое отделение – левый фланг! Второе отделение – правый фланг!
Капитан первым выпрыгнул из винтокрылой машины и рявкнул еще раз:
– Пулеметчик – вперед!
Из нутра вертолета выпрыгнул сержант с «ПКМом» наперевес и ринулся к большому скоплению красно-бурых базальтовых валунов.
– Кабарда! Зураб! За мной! – не унимался капитан.
Он понесся вслед за своим пулеметчиком, так же как и прапорщик, а Кабарда немного замешкался…
– Отставить, младший сержант! – рявкнул на Каху полковник-вертолетчик. – Отставить!
– Я потом верну, товарищ полковник! Мамой клянусь – верну!
Каха справился наконец-то с замком, снял с крепления «ПКМ», из которого еще несколько минут назад так здорово поработал, взвалил его на плечо, а в довесок прихватил еще и две коробки со снаряженными лентами, которые были пристегнуты к борту «вертушки» здесь же, около пулемета.
– Оставь, идиот! Ведь не донесешь! – кричал полковник Кабарде.
– Я все верну! Как «духов» разобьем, Мармоль возьмем, я сам в ваш полк пулемет принесу! Мамой клянусь!
Он взвалил на себя все это «хозяйство» и…
Нет, не зря любил Каха кабардинских скакунов! И не просто любил! Он даже, если такое вообще возможно, подражал их манере поведения, даже бега, не говоря уже о гордом и непокорном характере!..
Кабарда, пригибаясь под тяжестью всего этого «железа», несся к камням, за которыми залегли капитан-десантник, прапорщик-сапер и сержант– пулеметчик.
Теперь к ним присоединился еще и младший сержант-разведчик, добровольно пожелавший стать вторым пулеметчиком…
А на «пятую площадку» уже заходил на посадку другой вертолет, доставивший сюда вторую половину десантников…
Здесь, на плато, которое возвышалось с южной