бы кто-то мог наблюдать это представление на всем его протяжении, он мог бы принять его за некую эффектную демонстрацию парадокса Зенона, в которой гонщик приближается к финишной черте, всякий раз проходя по половине от пройденного расстояния… Но никто никогда не следил за этим зрелищем полностью, поскольку ни у кого из свидетелей не было подходящих для этого органов чувств. Пропорционально кабель был тоньше человеческого волоса – даже если бы его уменьшили до диаметра волосинки, в нем по-прежнему оставались бы сотни километров длины, так что невозможно было охватить его глазом целиком. Можно утверждать, что управлявший им компьютер имел о нем наиболее полное представление. Для наблюдателей с поверхности Марса, обитателей города Шеффилд, расположенного на горе Павлина, кабель сперва показался очень маленькой ракетой, которая спускалась с прикрепленной к ней очень тонкой лестницей. Что-то вроде яркой блесны и тонкой рыболовной лески, заброшенной богами из близлежащей вселенной. Глядя со дна этого океана, можно было увидеть, что кабель с болезненной неторопливостью опускался к массивному бетонному бункеру на востоке Шеффилда, и в конце концов большая часть людей перестала обращать внимание на черную вертикальную черту в верхних слоях атмосферы.
Но пришел день, когда конец кабеля – с соплами, работающими, чтобы удерживать его положение под порывами сильных ветров, – опустился через дыру в крыше бетонированного бункера и закрепился в предназначенном для него вороте. Теперь ниже ареосинхронной точки кабель притягивался к Марсу его собственной гравитацией, а часть, расположенная выше, пыталась следовать Нью-Кларку в его центробежном полете прочь от орбиты; и углеродные нити кабеля выдерживали напряжение, вся конструкция вращалась с той же скоростью, что и планета, возвышаясь над горой Павлина в колеблющейся вибрации, что позволяло ей уклоняться от Деймоса. Все это по-прежнему контролировалось компьютером Нью-Кларка и длинной батареей ракет, развернутой на углеродной нити.
Лифт был возведен заново. Некоторые капсулы поднимались по кабелю с одной стороны горы Павлина, некоторые – спускались от Нью-Кларка с другой, обеспечивая противовес и значительную экономию энергии, необходимой для операции. Космические корабли приближались к космопорту Нью-Кларка, откуда их выстреливали как из пращи. Стало намного легче покинуть гравитационный колодец Марса, и его сообщение с Землей и другими объектами Солнечной системы стало менее затратным. Казалось, будто вернулась на место однажды обрезанная пуповина.
Он жил идеально обыденной жизнью, когда его вытащили и послали на Марс.
Вызов пришел в виде факса, появившегося из его телефонного аппарата в квартире, которую Арт Рэндольф снял всего месяцем ранее, после того как его жена решила разводиться по суду. Факс был коротким: «Дорогой Артур Рэндольф, Уильям Форт приглашает вас посетить частный семинар. Самолет вылетает из аэропорта Сан-Франциско в девять утра двадцать