они просто скользят друг относительно друга, и так возникает тепло.
Джеки повторяла, причем так искренне, что весь класс верил ей:
– Но почему?
Сакс начинал моргать, да так быстро, что класс сходил с ума, наблюдая за ним.
– Так разрушаются ковалентные связи в аминокислотах белка, и это разрушение высвобождает то, что называется энергией расщепления.
– Но почему?
Он начинал моргать еще сильнее.
– Это просто физические процессы. – Он начинал неистово рисовать на доске диаграммы. – Ковалентные связи образуются, когда две атомные орбиты сливаются в одну, и это орбита электронов обоих атомов. Разрыв этих связей высвобождает от тридцати до ста килокалорий запасенной энергии.
Сразу несколько человек спрашивали хором:
– Но почему?
Это приводило его на субатомный уровень, где цепочка «почему» и «потому что» могла длиться до получаса, а они не понимали ни слова из его объяснений. Наконец все чувствовали приближение финала игры.
– Но почему?
– Ну, – Сакс косил глазами, пытаясь проследить всю цепочку рассуждений, – атомы хотят вернуть стабильное число электронов и вынуждены делить их.
– Но почему?
Он чувствовал себя загнанным в ловушку.
– Так соединяются атомы. Это один из способов.
– Но ПОЧЕМУ?
Сакс пожимал плечами.
– Так работает ядерная сила. Вещи устроены так после…
И тут все дети кричали хором:
– Большого взрыва!
После они принимались торжествующе вопить, а Сакс хмурился, понимая, что они снова обвели его вокруг пальца. Он вздыхал и возвращался туда, откуда игра началась… Но всякий раз, когда они затевали ее заново, он забывал об этом, по крайней мере, если их «почему?» звучало достаточно искренне. И даже если он понимал, что происходит, то не в силах был остановить их. Все, что он мог, это спросить, слегка нахмурившись: «Что почему?» Это несколько замедляло игру, но когда Ниргал и Джеки поумнели уже настолько, что могли определять, что́ именно в каждом из утверждений заслуживало вопроса «почему?», и продолжали спрашивать, Сакс считал своим долгом отвечать им на всю цепочку вопросов вплоть до «Большого взрыва», хотя иногда он бормотал: «Мы не знаем».
– Мы не знаем? – кричал класс в притворном ужасе. – Почему нет?
– Это не объяснено, – отвечал он, нахмурившись. – Пока что.
Так проходило каждое веселое утро с Саксом, и все они, включая его самого, кажется, соглашались, что это было лучше, чем мрачное утро, в которое Сакс бубнил без перерыва и повторял: «Это действительно важно», – всякий раз, когда оборачивался и видел ряд голов, сонно упавших на парты.
Однажды утром, думая о том, как хмурится Сакс, Ниргал задержался в школе, пока не остался с учителем один на один. Он спросил:
– Почему вам не нравится, когда вы не можете ответить на вопрос «почему»?
Сакс снова нахмурился. После длинной