что ли? – вырвался у меня вопрос.
– Нет, его жена, дятелка! – прощёлкало возле уха.
Я повернул голову и ткнулся носом в нос Тани, который был холоден, как эскимо.
– Если б ты знал, – проклацала она, – как я замёрзла!
Я посмотрел на часы: 6:30. Потом не без труда поднялся и огляделся. Мы с Таней, оказывается, спали возле куста черёмухи просто так, на голой травке! С другой стороны куста лежали в обнимку Мишка с Вовиком. Андрюху я в поле зрения не засёк. Невдалеке зияло чёрное пятно кострища, над которым висел расплавленный чайник, а вокруг, изысканно-небрежно, были разбросаны наши шмутки: рюкзаки, палатка, посуда и, как бриллианты в изумрудном обрамлении, повсюду валялись пустые бутылки, в которых ещё вчера было так много согревающего душу и тело напитка!
– Однако! – поворошил я волосы на не совсем свежей голове. – Натюрмортец!
– Бригада! Подъём! – заорал я.
Нет, куда там! Ни один труженик даже не шелохнулся. Тогда я решил их попинать ногами. Но вовремя одумался – всё же это не совсем педагогично и гигиенично. Есть ведь гораздо более действенный способ!
– Эй, орлы, – произнес я вполголоса, – кто хочет похмелиться, вставайте, а то я всё пью один.
Не успел я договорить последних слов, как Мишка уже был рядом, а из черёмухового куста, с треском и сопением, на четвереньках выполз Андрюха с пустой кружкой в руке:
– Давай, Серж, наливай, не пьянки ради, а сугрева для.
Я оглядел их рожи и констатировал:
– Хороши! Впрочем, и я, наверное, не лучше! А насчёт опохмелки я не в курсе. Сам только встал. Ищите. Что найдёте – всё ваше. А мне лучше кто-нибудь объясните, почему мы не поставили палатку?
– Так ты ж сам запретил нам это делать, – подал голос Вовик и, распахнув глаза, добавил чистому небу голубизны.
– Странно, почему же я это запретил? – подозревая какой-то подвох, засомневался я.
– Ну как же, ты ведь целую лекцию нам прочитал о том, чего нельзя делать в пьяном виде.
– И чего же нельзя делать?
– Гнать хода, рубить визирки и ставить палатки.
– Ну что ж, – вынужден был признать я, – теоретически всё логично.
– А практически, – широко зевнула поднявшаяся Таня, – всё офигенно глупо, а, главное, холодно!
Мишка, просматривавший бутылки на предмет залипания там остатков спиртного, плюнул и со злой ухмылкой бросил:
– Да что ж, мы не русские, что ли?!
– А при чём тут это? – не въехал Андрюха, всё ещё, в надежде на чудо, державший кружку в вытянутой руке. – Подумаешь, палатку не поставили.
– Какая, на хрен, палатка! Я про водку говорю: ни капли!
IX
– Ну, всё! Хватит завтракать. Уже полдень, а мы всё чаи гоняем!
– А почему гоняем чаи? – поднял возле виска указательный палец Андрей.
– Потому что работать не хотим.
– Да я не про то, Серж. Мы гоняем чаи сейчас потому,