признали здоровым, – продолжал Тролле. – Настолько, насколько мы все считаемся здоровыми. Историю болезни мой парень в больнице Южного района раздобыть не сумел, но ему назначены только обычные плановые посещения, значит, он вне зоны непосредственного риска.
– О’кей… Еще что-нибудь? – разочарованно пробормотал Себастиан.
– Нет, ничего особенного. У меня тут имеются кое-какие бумаги, они тебе нужны?
– Нет, не надо. Значит, он чист, как свежий снег?
– Пока да, правда, я только начал. Могу покопать поглубже, если хочешь.
Себастиан задумался. Дело обстояло хуже, чем он предполагал. Вальдемар не только любим своей дочерью, а еще выжил и выздоравливает. Больной раком святой, возвратившийся к семье из преддверия смерти.
У Себастиана нет ни единого шанса. Безнадежно.
– Нет, не надо. Все равно – спасибо. Деньги я завезу.
Он положил трубку.
С этим планом покончено.
Третий день на работе. Наконец-то ему удалось раздобыть маркировочный аппарат, который пропечатывает этикетки и самоклеящиеся ленты, и теперь он стоял в коридоре возле металлической таблички, указывающей на то, что помещение занимает начальник учреждения. Сдернув с отпечатанной ленты защитную пленку, он прикрепил ее на место. Получилось слегка криво, но это не имело значения. Текст отчетливо читался. Начальник учреждения Тумас Харальдссон.
Он отступил на шаг и посмотрел на табличку с довольной усмешкой.
Новая работа.
Новая жизнь.
Он подал заявление на эту должность несколько месяцев назад, но вообще-то не думал, что ее получит. Не потому, что не имел достаточной квалификации, а поскольку в данный период жизни все у него шло наперекосяк. На работе дела обстояли плохо, он не мог сработаться с новой начальницей – Керстин Хансер, и профессиональных успехов, честно говоря, не наблюдалось. Во многом из-за того, что Хансер отказывалась видеть, какую он представляет собой силу, и активно противодействовала ему, но тем не менее. Это начало его угнетать. Дома тоже было несколько напряженно. Не без любви, без рутинного занудства, но уж больно сконцентрировано на одной мысли. Йенни, его жена, начала проверяться на фертильность, и вся их совместная жизнь крутилась исключительно вокруг вопроса зачатия ребенка. Йенни почти круглосуточно думала об оплодотворении. Он – о Хансер, работе и нарастающей озлобленности. Все казалось каким-то неудачным, и Харальдссон просто-напросто не смел надеяться на то, что получит работу, на которую подал на авось в конце зимы. В объявлении говорилось, что место освободится только к лету, поэтому он продолжал работать в полиции Вестероса и более или менее забыл о своем заявлении. Потом убили того парня, объявилась комиссия из Государственного полицейского управления, и все закончилось тем, что Харальдссона оперировали из-за пулевого ранения. В грудь – если бы ему пришлось описывать самому. В нижнюю часть плеча – значилось в его истории болезни. В любом случае он еще до конца не оправился. Когда он повторно прижимал ленту со своим именем, где-то