на Ирину Лебле (моя дальняя кузина, нашедшаяся через тебя). Речь идёт прежде всего о фотографиях, которые я тебе послал несколько лет назад: 24.11.04. Эти фотографии были гнусным образом использованы какими-то врагами Ирины Лебле. Заодно Аня попала в эту гадость.
У меня к тебе важная просьба – убрать эти фото (включая Машу – личная моя просьба) и упоминания об Ирине и Ане.
Я, как ты помнишь, тоже против вывещивания конкретных личных данных в таких общедоступных местах. Возможности интернета велики – находка для разного рода педофилов, садистов и маньяков.
Мой ответ Серёже от 14 апреля 2008 г.
Привет, Серёжа!
Про Иру Лебле меня спрашивал некий неизвестный мне Костя Комаровский…
Обычно такие просьбы связаны с восстановлением утерянных связей, и я охотно на них откликаюсь (как когда-то на просьбу самой Иры), за что меня до сих пор только благодарили.
Увы, у всех палок два конца, у медалей – две стороны…
Сожалею о случившемся, а своим корреспондентам напоминаю (если они про это забыли), что всю свою корреспонденцию я сваливаю в «Записки», а их держу в Интернете как открытый для всех мой личный архив. И если меня специально не просят о конфиденциальности, считаю, что корреспонденты против этого не возражают. Практически безоговорочно также удаляю кому-то не понравившуюся личную информацию (как в случаях с Митей и Гречишкиным, и вот теперь этот случай).
Всякая информация может быть использована и во благо, и во вред.
Надёжной защиты от возможного вреда не существует. Напоминаю про старинные способы. Восточные для женщин: носить чадру и не появляться в общественных местах. Русские для всех: помнить поговорки – «Слово не воробей…», «Что написано пером…» и т. д. Но эффективность этих способов невысока, да и пользоваться ими трудно.
Тема эта в моих «Записках» неоднократно обсуждается, неохота повторяться.
Так что, ежели будешь ещё писать, указывай – что можно вставлять в «Записки», а что нельзя. Володя Опекунов, например, меня заваливает своей перепиской с незнакомыми мне людьми, а Сашуля считает меня неразборчивым в этой части, на что я отвечаю: – Некогда разбираться, зёрна от плевел отделять, а зёрна жалко, если пропадут.
Пока. Привет Ане.
Саша
Ответ Румянцева Киселёву (копии Аксёнову и мне) в тот же день
Вот и я про то же, про ауру. Плюс разрушение самой системы высокого образования. Все за деньги. Скоро человек из глубинки не то что учиться – доехать и жить не будет средств иметь, будь он хоть трижды способный. Таким образом осуществляется первичная сословная селекция: эти будут в любом случае в Оксфорде учиться, а эти – в лучшем случае, за гос. счет в ПТУ (во Франции это заведение называется, как ни странно, – лицей). Так что нам крупно повезло. Я предлагал в свое время Старику обратиться в Петросовет с предложением повесить на здании физфака памятную доску, что в этом здании с… по… находился физический факультет ЛГУ. У нас вот в Институте таких памятных досок о лабораториях –