напишу…
Казанова некоторое время молча смотрел на молодого человека.
– Я сегодня видел кое-что интересное…
Тео вскинул глаза, услышав, как изменился тон голоса.
– Я про фургон с припасами, что прибыл вчера, – продолжал Казанова. – Я сумел в него заглянуть.
Тео ждал продолжения.
– Вообще-то, я хотел оценить количество продовольствия, думал, может, догадаюсь, куда нас отправят, – прикину продолжительность марша и все такое. Но в фургоне не еда оказалась. Там ящики, а в них защитный доспех.
– Доспех? – с любопытством переспросил Тео.
– Стеклянные щитки для глаз, вделанные в кожаные маски.
– Вроде мотоциклетных очков?
– Сам посмотри. – Казанова приподнялся, запустил руку под койку и вытащил спутанный клубок кожаных ремешков с пряжками.
– Начинаю догадываться, как ты угодил в тюрьму, Каз, – дружески прокомментировал Тео.
Казанова натянул кожаный колпак на голову, повернулся к Тео.
– Как сидит? – глухо прозвучал его голос.
Тео нахмурился:
– Трудно сказать. Похож ты, если что, на муху-переростка…
Зеленоватые линзы, выпуклые, продолговатые, были установлены под углом. Это придавало маске печальное выражение. Посередине проходил шов, рот и нос прикрывала грушевидная вставка жесткой ткани. На шее болтались пряжка и ремешок.
– Видишь что-нибудь? – спросил Тео.
– Вижу, но искаженно. – Казанова взял рукой одну выпуклую линзу, с некоторым усилием откинул ее кверху. – Петли туговаты… – Карие глаза моргали в прорезях маски, выражения нельзя было разобрать. – Тут в ткани что-то… древесным углем пахнет.
Тео скривился:
– Снял бы ты ее лучше…
Казанова так и поступил и сказал:
– Надеюсь, Меррет не собирается нас заставлять их носить? В ней жарко, как в печке!
– Да зачем бы их надевать? Это похоже на средство защиты, но от чего?
Казанова сунул маску обратно под койку и со вздохом откинулся на постель:
– Скоро узнаем… Еще три дня, и Меррет на Индейские территории нас загонит.
Последовало молчание. Казанова опять взялся рассматривать низкий полотняный потолок. Пламя свечи трепетало, по стенам двигались тени. Тео тоже растянулся на койке и потянулся задуть фитилек. Против обыкновенного, сразу уснуть ему не удалось. Мысли путались, бродя словно по лабиринту.
4
Пять писем
2 августа 1892 года, 8 часов 31 минута
Новостные издания, письма, иной раз даже картины: все эти вещи, которые мы называем «дрек», могут происходить из прошлого или из будущего, но это прошлое и будущее в любом случае потеряно для нас из-за Великого Разделения. Иногда найденные обрывки даруют удивительные откровения. Например, толика дрека из 1832 года послужила предупреждением: заставила Новый Запад задуматься, какие условия могут послужить основанием для войны. Десятилетиями затем призрак войны грозовой тучей нависал над Западным полушарием, но опасность