Остров последнего злодея. Эдуард Веркин

4

      Сахарный прах

      Я проснулся.

      Услышал море, увидел море, порадовался воде. Как показали дальнейшие события, воде я совершенно зря радовался. Вообще радоваться в жизни ничему не следует. Стоит тебе хоть чему-то порадоваться, как его тебе дается в таком безобразном избытке, что потом и смотреть не можешь.

      Вода…

      Но это уже совсем потом, а тогда я совершенно чистосердечно порадовался воде.

      Боты почувствовали, что я проснулся, ожили. Андрэ принялся варить кофе, жарить гренки и яичницу, выжимать ананасы и готовить мой любимый соус из кедровых орехов и сливочного масла.

      – Время? – спросил я.

      – Четверть седьмого, масса, – ответил Андрэ. – Ванну готовить?

      – Нет, Андрэ, в следующий раз. Сегодня у меня другие заботы. Принеси, пожалуйста, граммофон. И сирену.

      – Слушаю, масса.

      Андрэ бесшумно удалился, я же выполз из гамака. Немного попрыгал со скакалкой, принялся за завтрак. Кедровый соус получился, надо будет потом взять этого Андрэ с собой. Боты все одинаковые, однако, как ни странно, у разных серий разные способности. Одни на балалайках играют, другие велосипедисты, третьи готовят хорошо. Такие редко встречаются, мне повезло.

      Отзавтракав и выпив кофе, я приступил к делам. Первым делом прицепил к звуковой системе граммофон, раскрутил ручку, поставил пластинку. Древний «Марш энтузиастов» – удивительно взбадривающая песня и к случаю весьма подходит.

      Скрипучий марш полетел над деревьями. Когда пластинку заело, я взял микрофон и заорал:

      – Подъем, лодыри! Солнце уже высоко! Потехин, Ахлюстин, Урбанайтес! Крошка Октябрина, живо ко мне! Поспешайте! Поспешайте!

      Поднял с пола сирену, запустил. Сирена была еще хуже «Марша энтузиастов», она вполне могла поднять из земли стадо мертвецов, а мегафоны я развесил чуть ли не на каждом дереве.

      Не зря старался. Через пятнадцать минут показались коллеги. Никаких больше рубашечек, никаких шортиков, джинсовые комбинезоны, кирзовые сапоги (еле отыскал – большая в наши дни редкость), рваные соломенные шляпы.