Урбанайтес. – Излагай, в чем суть твоего эксперимента, мы сюда не отдыхать прибыли.
Я кивнул ботам. Они опустили меня на песок.
– Вы чего-то опасаетесь? – спросил я у Потягина.
– С чего ты взял?
– Летающая тарелка, – я указал на вихрелет. – Хорошо летает?
– Да нет…
Урбанайтес вдруг покраснел.
– Вам не понадобятся средства эвакуации, – заверил я. – Можете отпустить свою небесную колесницу. Или все-таки опасаетесь?
Урбанайтес махнул рукой. Вихрелет зарастил люки, провернулся вокруг оси и рывком умотал в зенит.
– Так в чем суть? – Потягин просверлил меня батискафовским взглядом.
– Суть в следующем. За месяц, ну или, может быть, чуть быстрее, я сумею доказать, что зло есть. Как и договаривались. И даже не во внешнем мире, а в вас самих.
– Да ты у нас просто Ницше! – насмешливо сказал Ахлюстин. – Такие проблемы затрагиваешь!
Я зачерпнул горячий песок и стал медленно выпускать его между пальцами.
– Смею напомнить, – промурлыкал я, – смею напомнить, что спор затеяли вы. Я всего лишь покажу вам ваши истинные лица.
Потягин саркастически захлопал в ладоши, тоже мне Салтыков-Щедрин! Так и знал, что он попадется.
– И как же ты покажешь нам наши лица? – осведомилась Октябрина. – С помощью какого же такого зеркала?
Я хотел ответить ей, что с помощью кривого зеркала души, но решил воздержаться от излишних художественностей – после, пока они еще не готовы.
– Все очень просто, – сказал я. – Мы проведем некую реконструкцию. Здесь…
Я указал пальцем за спину.
– Здесь, приблизительно… одним словом, метров двести от побережья, там плантации сахарного тростника. Четыре плантации, каждая размером… С три футбольных поля примерно. Однако тростник не простой…
– Могу поспорить – он железный! – съехидничала Октябрина.
Я, смерив ее пронзительным взглядом, сказал:
– Тебе идет рубашка с кактусами, однако тростник не железный. Просто мы его немного подтянули генетически, так что теперь он отрастает за одну ночь. То есть днем вы его рубите, ночью он отрастает. Ваша задача – зачистить свой участок за день. Кто успеет первым, тот и победил.
– И что это доказывает? – поинтересовался Потягин. – Как это сможет пробудить зло внутри нас?
– Поглядим, – уклончиво ответил я. – Если прав ты, зло не пробудится. Если прав я… Боты запрограммированы особым образом, в соответствии с историческими реалиями… Их надо стимулировать к труду. Это будет нелегко, вам, надсмотрщикам, придется хорошенько посоревноваться…
– А тебе? – вмешался Урбанайтес. – Тебе не придется посоревноваться?
– А зачем? Я и так все про себя знаю. К тому же я буду выполнять организаторские функции, буду подсказывать, что надо делать, куда, так сказать, канализировать вашу буйную энергию… Одним словом, я буду выполнять роль фазендейро.
– Ну, конечно! – Октябрина хлопнула в ладоши. – Ты, значит, фазендейро!