Литлтону, что у лорда Комстока уже два посетителя и он никак не может никого больше принять. Но он отказался меня слушать, сэр. Буквально протиснулся мимо меня в холл, заявив, что офицеров полиции нельзя ставить на одну доску с обычными гостями. Мне не хотелось спрашивать его, есть ли у него при себе ордер.
Сэр Филипп слегка улыбнулся:
– Жаль, что не спросили. Возникшая тогда ситуация, вероятно, добавила бы пикантности к столь напряженному утру. Итак, невзирая на все ваши предосторожности, в мирный дом вторгся третий элемент! Вам, верно, потребовалась изобретательность, чтобы утихомирить Литлтона!
– Мне стоило огромного труда отговорить мистера Литлтона от попыток пройти прямо в кабинет, сэр. Он услышал голос лорда Комстока, как до того сэр Чарлз. Спросил, кто там с ним, и я ответил, что посетитель, которому было назначено заранее. Мистер Литлтон ответил, что он подождет, пока гость не выйдет, а тогда войдет.
– Литлтон исключительно настойчивый человек, – серьезно проговорил сэр Филипп. – Он привел в исполнение свою угрозу?
– Не могу сказать, сэр, поскольку мне не представился случай снова поговорить с мистером Литлтоном.
Интонация Миллса заставила министра резко поднять голову.
– Продолжайте! – велел он.
– Я понял, что нет смысла спорить с мистером Литлтоном в его нынешнем настроении, сэр. Поэтому предложил ему, что если он настаивает подождать, то удобнее это сделать в гостиной. Он позволил проводить его туда, сэр.
– Почему в гостиную, а не в приемную? – удивился сэр Филипп.
– Ну, в приемной сидел сэр Чарлз Хоуп-Фэрвезер, – с заминкой ответил Миллс. – А сэр Чарлз намекнул, что не хочет, чтобы о его визите стало широко известно.
– Это нетрудно понять, – мрачно заметил сэр Филипп. – Я восхищен тем, как вы разрешили ситуацию, мистер Миллс. Интересно было бы послушать мнение о ней Комстока. Его обычная манера выражаться отличалась удивительной яркостью эпитетов. Насколько я понял, экспозиция была такова. Архиепископ заперся с Комстоком в кабинете, надо думать, стараясь выхватить его как головню из пламени[1]. Хоуп-Фэрвезер наконец угомонился в приемной, а Литлтон согласился на заточение в гостиной. Вы, полагаю, как режиссер, удалились в контору ожидать развития событий?
– Да, сэр. Когда я входил, часы у меня на столе пробили двенадцать. Я оставался там несколько минут. Опасался, что скажет лорд Комсток, услышав, что в дом впустили еще двух посетителей, и прикидывал, как бы лучше доложить ему. И тут я вспомнил, что так и не передал сообщение шоферу сэра Чарлза и не видел Фаррента. Я как раз собирался выйти из конторы, чтобы этим заняться, когда явственно услышал грохот со стороны кабинета.
– Вот как? Грохот? – повторил сэр Филипп, бросая взгляд на пистолет у себя на столе. – Вот вам и первая зацепка, Хэмптон.
– Можно ли расценить упомянутый вами грохот или стук как выстрел, мистер Миллс? – быстро спросил комиссар.
– Наверное. Но, как я объяснял, стена между кабинетом и конторой очень толстая,