в Каир связан с тем рисунком, что я вам показал? – спросил я сразу.
– Вы поступили бесчестно, не исполнив обещания открыть нам место обретения того рисунка, – ответил иудейский учитель, – не обмани вы нас, мне не пришлось бы преодолевать тягот враждебного пути.
Карно с удовольствием навострил уши и ухмыльнулся.
– Вы не объяснили мне, зачем вам эти сведения. Не изволите ли поведать сейчас?
– Теперь это уже не имеет смысла. А наш уговор более не действует.
– Если бы тогда я открыл вам обстоятельства, при коих эпиграф оказался в моих руках, как поступили бы вы?
– Возможно, никак. Ответ зависит от вопроса, – презрительно бросил он.
– Что же удалось вам выяснить?
– Теперь это всё в ваших руках. Незачем разбрасывать все вещи, – говорил тот, – скажите, что вы ищете, и я отдам вам это.
– Ты и сам знаешь, что ищут археологи в карманах у историков, а масоны у каббалистов, – бросил Карно, – Но даже если ты отдашь украденное из генизы, я должен убедиться в том, что ты не утаишь чего-нибудь. Так что другого способа нет. А коллега обыщет тебя самого.
– Но я не крал! – вскрикнул Хаим Цфат.
– Но я не жандарм! – вспыхнул я одновременно с ним. – И не намерен…
– Так вы до Страшного Суда будете раскланиваться, – заметил Карно, развязывая последний увесистый мешок, из которого посыпались превосходные сухие дрова.
– Давай, барин, я, – притворно вздохнул Прохор, поплевав на ладони, и через мгновение извлёк из-под одежды Хаима туго перетянутый свёрток. – Важная, поди, вещь, – хохотнул он.
– Напрасно вы вмешиваетесь в то, что вам неведомо, – предостерёг меня Хаим, играя скулами от нескрываемой досады.
– Обещаю изучить ваши находки и после выслать их вам в Дамаск, – сказал я, чувствуя себя прескверно и с трудом выдерживая его пронзительный взгляд, в котором, однако, не заметил и намёка на ненависть, а лишь сожаление о проделанной впустую работе.
– Если останетесь живы после изучения, – ответил он незамедлительно. – Или – до. Берегитесь: ночью ползают ядовитые гады.
– Слышал, Прохор? Держись от господина Карно подальше.
Прочие расспросы решил я отложить до утра. Мне нужно было собраться с мыслями и силами.
Странной могла показаться совместная та ночёвка, но так безопаснее на случай нападения грабителей сильнейших, и мы вместе вскипятили кофе и поужинали рисом и финиками, а после принялись расстилать свои одеяла в некотором отдалении от туш несчастных животных.
– Как бы они не перерезали нас, – шепнул Прохор, точно знал, что я собрался поразмышлять о некоторых чертах его характера.
– Ножи отбери.
– Передушат… Камнями перебьют, – не мог решить он.
– Утопят, затопчут верблюдами, похоронят заживо… заговорят, – предложил я, но он не понял.
– Может, связать? За ноги, как лошадей?
– А