себя, держась на плаву спасательными кругами социальных сетей: лайками и прочим. Вот смотри, группа туристов, – молодой человек указал на людей, стоящих у берега Темзы и делающих фото. – Будем честными: их фотографии совершенно никому не нужны. Абсолютно. Все заняты собой, им не до нас. – Девушка неловко убрала в сумку телефон, который она держала в руке все время прогулки, потому что чувствовала вес в словах собеседника. – Главное – это то, что останется здесь, – он ткнул в сердце себя, – и здесь, – а затем и Марию.
– Не боишься, что сбегу от такой напористости?
– Не боюсь открываться людям. Иначе они могут разочароваться в тебе из-за своих же мечтаний.
Часы Большого Бена показывали 21:55, Винсент спешил вернуться домой, чтобы не натолкнуться на неприятности. Спустя пятнадцать минут Мария и Винсент уже стояли у дома девушки. Свет в окнах соседних домов угасал один за другим. Ветер безмятежно растаскивал пожелтевшую листву.
– Спасибо за вечер. Порой этого так не хватает. А как тебя зовут? – спросила девушка и посмотрела Винсенту в глаза, блестящие при лунном свете. Она протянула к нему свои руки и хотела обнять. Он, чтобы не обидеть ее, подался вперед, но руки для объятий не поднял.
– Тебе это не нужно. Вряд ли мы еще когда-нибудь встретимся, Мария де Морч. Доброй ночи.
Девушка нахмурила брови, и спустя десять секунд ее темный стройный силуэт скрылся за дверью.
Сон
Энди Эртон
На потускневшей от проливных дождей и изнуряющего солнца доске объявлений среди десятков обрывков других колыхался бумажный листок с едва разборчивым почерком. Края его были потерты, истончены и запачканы пальцами прохожих моряков, ищущих новые рейсы и все как один отказывающихся от этой работы. Никто и не помнил, кто и когда прикрепил объявление к доске.
В гавани стояли рыболовные суда, бесперебойно сгружающие улов; вереницы повозок расходились по городам. Безработные моряки занимались своими делами: кто-то день и ночь находился в пьяном угаре, кто-то играл в карты на деньги, пытаясь продлить время пребывания на суше.
К доске объявлений подошел жилистый молодой человек. Он стянул с нагретой палящим солнцем головы желтую бандану – пару лет назад это была рубаха маленького мальчишки – и обнажил черные кудрявые волосы. Парень вдумчиво смотрел на доску, оперевшись на нее одной рукой. В глазах все плыло, мутнело. Он не мог разобрать буквы и на ощупь искал целое объявление.
– Воды, – прохрипел кто-то.
Парень оглянулся и увидел среди разбросанных вязаных корзин пожилого мужчину. Он не был пьян от алкоголя или опиума, просто голодный, жаждущий воды человек. Его лысая голова покрылась коростой от вечных побоев, а грязная борода, ранее белоснежная, опустилась до уровня живота.
– Энди, прошу тебя, – промолвил старик и уткнулся лбом в горячий булыжник, собратьями которого была выложена пристань.
Парень