рано и ничего мне не сказал?
– Ты крепко спала…
Далее началась ругня. Я только наматывал круги и слушал.
Мэриен наседала:
– Ты мог бы разбудить меня. Ты же знаешь, как я боюсь за тебя. Мне страшно подумать, что когда-нибудь ты уйдёшь, а потом я узнаю, что вороны клюют твоё тело на виселице.
Робин Гуд сморщился и покачал головой:
– Мэриен!
Но та назойливо продолжала:
– Видишь, Робин, я добыла себе богатое платье, а ты даже не замечаешь его. Мне так хотелось, чтобы ты увидел меня красивой, а не в этом старом тряпье вольных стрелков, будь они прокляты!.. Утром, когда ты уходил было холодно, а ты забыл свой плащ…
Тут Робин Гуд, видимо уставший от зудящей своей подружки, выхватил рог и дунул в него. С разных сторон леса на поляну стали продвигаться остальные вольные стрелки…. Вот она – встреча с легендарным прошлым!
Робин Гуд крикнул:
– А ну, ребята, познакомьтесь с отцом Туком, Слава о нём давно слышна.
Я тоже подлетел поближе к знаменитому отцу. От него пахнуло солидным перегаром. Да и ряса его, похоже, пропотела уж раз пятьдесят!
Какое же сложное было время! Ни горячей воды, ни мыла. Беда! Но ни стоит мякнуть. Я пролетел мимо всех вольных стрелков и увидел, что они одеты совсем не в зелёные куртки, как я читал в детской книжке. На них было разнообразное тряпьё – короче – рубахи и поддергайки. Даже не знаю, как это описать. Пока я облетал, стрелки знакомились с отцом Туком:
– Маленький Джон.
– Билл Белоручка.
– Клем из Клео.
– Мук – сын мельника…
Отец Тук скромно произнёс:
– Мир вам дети мои. Ради весёлой встречи первым делом закон велит промочить горлышко кружкой доброго эля.
И вся команда двинулась к пещерам. Последней шла Мэриен, волоча тяжёлый меч, в хорошем краденном платье, которое Робин так и не заметил.
Воины вытащили из пещеры бочку, пробили дырку, стали наполнять кружки и жадно глотать тёмную влагу. Кто-то поставил кружку на камень. Я подлетел и с её края ухватил каплю на пробу. Ну, вобщем, ароматно, что-то вроде тёмного пива, но крепче. Меня сразу повело, и я быстро взлетел на дерево, чтобы немножечко оклематься. Между тем беседа продолжалась. Маленький Джон, был головы на полторы выше отца Тука, он навис над ним и хлопнул по плечу:
– Сколько монахов встречал я на своём веку, а такого не видывал. Скажи-ка, отче, ты из какого монастыря?
Отец Тук сложил руки под животом и глаголил:
– Коли хочешь повидать мой монастырь, отправляйся в аббатство Рилтона. Но избави бог назвать там имя отца Тука. Ибо сказано, что посеешь, то и пожнёшь, а я посеял там хорошие колотушки…
Тем временем откуда-то вытаскивались грубо сколоченные столы. На них раскладывались на листьях местного лопуха куски жареной оленины и пахучего хлеба.
Мне было досадно, что стол накрыт, а погрузить свою мушиную голову в еду нельзя. Потому что вокруг столов стоял