Штиблетка деткам.
Коты угомонились, на проводах притаились.
– Мы только жертвы Кто-Его-Знати.
Он нас послал узнать, чего-ради.
Простите, сестры и братья, —
Штиблетка смочила глаза салфеткой.
– Откуда вас ветром надуло? – Мила-Лила спросила.
– А куда? – Штиблетка подхватила.
– Какие новости-с оттуда?
– Тут да Там – один тарарам.
– Что «Ыдели, пока летели?
– Мысли вертелись, лапы цепенели.
– Долхо ли поеждка длилащь?
– Нам хватило…
– Ис-то-рия с пе-ре-до-вой, —
ЧИП блокнотик смастерил.
– На статью в «Ычерке хватит, —
Гэбэ перо заточил.
– «Свежорка про левого и правого Слона», —
занес на страницу Недо.
Подписались внизу «лол-энд-хештегом». 21 (Lol@#)
Караван вошел в деревню Дубаково.
Тут в крепких дуба-думах
живут горячие дубоданские парни,
курят думский табак и ведут Яичный календарь22
в черно-белую полосочку.
Солнце в Дубакове запуталось в дубовых ветках.
Тепла мало, снега много.
Чтобы согреться, парни танцуют дуба-дуба-дам
вокруг костров.
Голова дубоданца тяжела для ходьбы,
мысли в ней пухнут, как бобы.
Кошки парнями играют, как мячами —
серые шары набирают скорость,
тон лица меняется, как у светофора.
Дубоданцу несказанно нравится:
прямо на глазах серый мир красками рядится.
ЧИП, Отт и Недо сели на табуретки.
Заскрипело перо:
«Игре добро.
пятерка Финта против команды Штиблетки.
Правила:
черным шаром в ворота попадешь – один гол наберешь.
Белым – штрафник.
Серым – счет перевернешь».
Разыграли Мяу-Бол.
Счет плясал, как рок-н-ролл.
С КряКчиКпуКа твитки сообщают навскидку:
– Гол один. Штраф. Пять. Ведут наши.
– Выкуси! Были ваРши, стали наРши! —
вороны на твиток надвигаются маршем.
Недо записал: «Счет – капут»…
ЧИП прочитал:
«Теперь голоса болельщиков решают,
кто в бинтах, а кто крут,
«свои» или «наши», —
чьих галок перевесит чаша».
«ЧИР!», «КАР!», – голоса перешли на крик.
На трибунах разыгрался боевик.
На листе галкам мало места.
«Лол-энд-хэштег» превратился в черновик.
Вечер луну вытолкал.
Болельщики выдохлись.
Собрались на телехвост —
выдернуть проблемы кость
между Юком и КряКчиКпуКом.
– Я што-то не пойму: то ли жрение ошлабло,
то ли лапа кошолапит. Щёт какой? —
Стёбшка глядит в трубу.
– У твиток