небольшим вспомогательным четырехпушечным барком, на котором однажды даже удалось захватить большой испанский галеон.
– Ну, эти байки мы слышали, – проворчал Рольф, хватаясь за фальшборт. – На четырехпушечном барке… Большой испанский галеон. На котором кроме команды находилось не менее пятидесяти солдат сопровождения…
– Утверждают, что их было около сотни, сэр. Но видит Бог, что я не вру. Так уж сложились обстоятельства. Я действительно умудрился захватить этот галеон, после чего испанский король назначил за мою голову такое вознаграждение, что за него можно было приобрести еще один барк. Я уж даже подумывал: не отнести ли мне самому собственную голову прямо в резиденцию губернатора.
– И что же вам помешало, сэр? – язвительно поинтересовался Грей.
– Мне не повезло. Через месяц мой барк оказался окруженным тремя «испанцами». Каким-то чудом нам все же удалось прорвать блокаду и проскочить между островками. Однако барк пришлось оставить, так как он был буквально изрешечен ядрами испанцев, гореть им в аду. Мало того, они начали преследовать нас даже на берегу. Но знаете, кто сумел нас спасти? Никогда не угадаете. Капитан Миссон[5]. Да-да, сам капитан Миссон. Это вам уже не какие-то там пиратские побасенки.
– Вам приходилось встречаться с капитаном Миссоном? – искренне удивился Грей, и Лорд-Висельник впервые почувствовал, что парень наконец-то поверил ему.
– Вы слышали, капитан Рольф? Этот оборванец интересуется, приходилось ли мне встречаться с Миссоном? – горделиво ответил обладатель бесценной головы.
– Не «оборванец», а штурман, – осадил его капитан. – И побыстрее завершай свой рассказ, если и в самом деле мечтаешь о паре глотков рома.
– Вы были бы ближе к истине, джентльмены, – все так же вальяжно продолжил свое повествование Том, – если бы спросили, приходилось ли Миссону встречаться с капитаном Лордом-Висельником. Да, господа, тогда вы были бы ближе к истине, поскольку в те времена слава моя была не меньшей. Это вы слышите от меня, Лорда-Висельника.
Грей уже заметил: о чем бы ни говорил Висельник, он пытается говорить с пафосом и аристократическим высокомерием. Но поскольку это его высокомерие очень уж не вязалось с порядком изношенной одеждой, поросшим грязной щетиной лицом и обрамленной жиденьким венцом лысиной, то и выглядело оно комическим.
– Ну, хорошо, Висельник – это понятно, убедительно, – иссякло терпение Ирвина Рольфа. – Но почему вдруг «лорд»?
– Да потому, что многие в Ливерпуле знают, что я являюсь незаконнорожденным сыном лорда.
Тут уже Рольф и Грей заржали так, что эхо достигло прибрежных скал и пошло гулять по горным лесистым окрестностям.
– Это не так смешно, как вам кажется, джентльмены, – спокойно заметил Лорд-Висельник. – Даже если бы все пираты Вест-Индии принялись обхохатывать это известие, хватаясь за животы, суть от этого не изменится. Перед вами и в самом деле сын лорда, хотя и незаконнорожденный. – Том стойко выдержал еще один приступ хохота