приходилось тщательно скрывать от отца (не говоря уж о новомодной игре в карты или мимолетном романе с какой-либо из местных красавиц). Он терпеть не мог, когда, по его словам, используют деньги как уголь прожигания жизни, и считал лучшим уделом в мои двадцать пять лет одиноким коконом сохнуть над заучиванием различных книг. Мне же отец, в ответ на мои притязания и обиды по поводу сравнения меня с известными ему моими товарищами, постоянно советовал поумерить свои амбиции, приправляя это неимоверным количеством нотаций и нравоучений. Он хотел сделать из меня тот идеал своего мышления, которым не сумел стать в жизни сам. И меня с каждым днем все больше и больше тошнило от его глупой уверенности в собственном разумении. Я часто ссорился с ним, но в итоге вынужден был проглатывать все обиды и действовать по его велению.
Особенно нашим ссорам и скандалам радовался Дэнис – он обожал, когда при нем отчитывали меня, и я потом при каждом удобном случае надирал уши этому десятилетнему недоумку. На счастье, мама словно понимала все мои печали и втайне постоянно подкидывала мне гинею-другую, что хоть как-то подслащало мое безрадостное существование…
Невесело усмехнувшись своим мыслям, я убрал ключ от стола во внутренний карман, так будет надежнее, и несколько секунд смотрел на тусклый огонек лампы. Тысяча фунтов стерлингов! Шутки с Уильямсом были плохи – он как нельзя лучше дал мне это понять. Товарищам я ничего не стал говорить о своем проигрыше (из этого бы ничего хорошего не вышло), просто пробовал перезанять у них эту сумму. Однако никто из них не смог помочь мне – такие деньги ради меня умоляюще выклянчивать у своих родителей, по понятным причинам, никто бы не стал. Единственным, кто располагал такой суммой, был Стентон. Однако, к моему невероятному изумлению, он внезапно отказал мне, но истинную причину этого я узнал несколько позже…
Вмешивать же в это дело отца означало посадить самого себя на цепь подобно собаке – узнай старик о моем проигрыше, разорвал бы меня на мелкие кусочки. Тут уж не помогла бы ни мать, никто другой, вступись за меня хоть сам дьявол. Во всяком случае, отец точно выгнал бы меня из дома, предоставив самому себе искать дорогу в жизни. Ссуды в банке мне было не видать, как своих ушей, поскольку частной собственности у меня до сих пор не наблюдалось. Можно было, конечно, выгодно жениться – такая возможность у меня уже давно была, только я по понятным причинам не спешил ей воспользоваться. Так что я решил использовать самый простой вариант из всех возможных. Ибо мой отец располагал достаточными средствами, чтобы, как обычно поскрипев, выделить мне эту тысячу фунтов стерлингов – нужно было только выманить у него их. А для этого нужна была очень веская причина, которую я и должен был придумать, так чтобы он без колебания проглотил эту наживку. Ведь до сих пор же мне удавалось удачно скрывать от него все прогулы и задолженности по учебе…
Эту-то самую причину я и решил придумать на сегодняшней встрече в стенах