кролики способны рассуждать?
– Не знаю. Это я так…
– Тогда зачем говоришь? Странный ты все-таки.
– Так, отвлеченная мысль. Разве у тебя их не бывает? Разве ты никогда не задаешься вопросом, откуда цветок знает, когда ему расти? Или как лосось находит дорогу в места нереста?
– Нет. Готово или нет?
– Ну а о чем же ты думаешь, если не прикидываешь, как бы ловчее убить человека?
– О еде. Готово наконец?
Рек поддел прутиком кусочек глины и поглядел, как она шипит на снегу.
– Что ты такое делаешь? – спросила она.
Рек выбрал камень с кулак величиной и разбил им глину, под которой обнаружилась полусырая, плохо ободранная тушка.
– Выглядит неплохо, – сказала Вирэ. – Что дальше?
Он потыкал палочкой дымящееся мясо.
– Ты в состоянии это есть?
– Разумеется. Можно позаимствовать твой нож? Тебе что отрезать?
– У меня еще осталась овсяная лепешка, и я, пожалуй, удовольствуюсь ею. Может, оденешься все-таки?
Они разбили лагерь в неглубокой лощине под прикрытием скалы. Впадина в камне, недостаточно глубокая, чтобы зваться пещерой, все-таки отражала тепло и неплохо укрывала от ветра. Рек жевал лепешку и смотрел, как Вирэ уплетает кролика. Зрелище – не из самых возвышенных. Остатки она зашвырнула за деревья:
– Барсукам на закуску. Неплохой способ готовить кролика.
– Рад, что тебе понравилось.
– Ты не очень-то привычен к жизни в лесу, верно?
– Я стараюсь.
– Ты даже выпотрошить его не сумел. Весь позеленел, когда показались внутренности.
Рек швырнул огрызок лепешки за останками кролика.
– Пусть барсуки и на сладкое что-нибудь получат.
Вирэ весело хихикнула.
– Ты просто чудо, Рек. Ты не похож ни на кого из знакомых мне мужчин.
– Подозреваю, что дальше ничего хорошего не услышу. Не лечь ли нам спать?
– Нет. Послушай меня. Я серьезно. Всю жизнь я мечтала о человеке, которого когда-нибудь встречу. Я представляла его высоким, сильным, добрым и понимающим. И любящим. Я не верила, что он и вправду существует. Почти все мои знакомые были солдаты – грубые, прямые как копье и столь же способные на нежные чувства, как бык в охоте. Встречались мне и поэты, сладкоречивые и нежные. С солдатами я тосковала о поэтах, с поэтами – о солдатах. И совсем уже разуверилась, что на свете есть человек, которого хочу я. Ты меня понимаешь?
– Значит, ты всю жизнь искала человека, который не умеет готовить кроликов? Как тут не понять.
– Ты правда понимаешь? – тихо спросила она.
– Да. Но ты говори дальше.
– Ты и есть тот, о ком я мечтала, – зарделась она. – Ты мой Трусливый Герой – мой любимый.
– Я так и знал, что добром это не кончится.
Она подбросила дров в огонь, и он протянул к ней руку.
– Сядь поближе. Так теплее.
– Я поделюсь с тобой одеялом. – Она села поближе и положила голову ему на плечо. – Ничего, если я буду