очень весело. Были еще Веня Смехов и Валера Золотухин – их всех, как ведущих артистов спектакля «Антимиры», Андрей пригласил к себе. Где-то после часа стали подтягиваться и другие гости: пришла Майя Плисецкая с Родионом Щедриным, пришла моя сестра с мужем, скульптором Федором Фивейским, и еще кто-то был с ними, кто и пригласил их к Вознесенскому.
Чуть позже пришел и Юрий Петрович Любимов, захвативший сразу внимание всех рассказом о беседе с помощником Брежнева. Ему Юрий Петрович объяснял очередной задуманный спектакль, и этот чиновник иногда, показывая на свои брови указательным пальцем, а потом поднимая этот палец кверху, говорил только одну фразу «не одобрит», то есть Леониду Ильичу не понравится.
Потом Андрей читал свои новые стихи.
Накануне у Вознесенского вышла книга «Ахиллесово сердце», и всем гостям она была подарена с автографом. Мне он написал: «Гарик, когда-то у меня были такие строчки: эх, гадай – кому в Магнитку, кому – в Магадан. Тогда это было страшно. Теперь как хорошо, что ты в Магадане, потому что страшно тут».
Я вернулся в свою магаданскую газету. А в первых числах июля получил от Володи письмо.
«Как-то я уже привык, что ты чуть-что – и в Москве. Но вот ты не едешь. Уже и съезд прошел, и евреи агрессивно и вероломно себя ведут, и самые длинные дни наступили, ан ты не едешь. Вот и пишу. Книги твои получили – премного благодарны». Тогда вышла книга М. Булгакова – чуть ли не всё написанное в одном томе. В столицах этой книги было не достать, а в Магадане она спокойно продавалась – я отправил в Москву несколько экземпляров. «И тебе в ответ обещанное пошлем. Я только что приехал из Ленинграда, из белых ночей. Тебя этим не удивишь, а мне в диковинку – ночь, а светло. Страшно, аж жуть! В Питере снимаюсь в самой наиглавнейшей роли в фильме „Интервенция“. Не очень большая, но наиглавнейшая роль большевика Бродского Евгения Израйлевича, партийная кличка Воронов. Устаю, потому что все ночи провожу в поездах. Вот сегодня приехал и сегодня уеду. Спать в поезде – не сплю. Вчера, когда ехал туда, в купе попался полярник. Пил, сквернословил, жалился на жизнь и соблазнял алкоголем. А мне этого нельзя – пить и сквернословить. Я культурный человек. И не спать нельзя – я нервный. А он мне на женщин жаловался и хвастал сберкнижками. А сегодня, когда ехал сюда, в купе попался Валя Никулин и беседы начались нескончаемые, с налетом шизофрении и достоевщины. Устал!»
На Таганке в это время шли репетиции «Пугачева» – готовились выпустить его в сентябре, после отпуска. Отпуск с 12 июля до 1 сентября Володя собирался провести в Одессе: там шли натурные съемки «Интервенции».
«Теперь насчет песен. Не пишется, Васёчек! Уж сколько раз принимался ночью – и никакого эффекта. Правда, Зоя, та что Оза, сказала, что и в любви бывают приливы и отливы, а уж в творчестве и подавно. Так что я жду следующего прилива, а пока ограничиваюсь обещаниями, что скоро де, напишу целый новый цикл про профессии. Когда и как это будет, еще не знаю, но обещаю.
Сегодня приехал один парень из Куйбышева, я недавно ездил туда на один день петь. Пел 2 концерта. Очень хорошо встретили, а этот парень привез газету и в ней написано, что я похож на Зощенко. Ну вот! Роятся всякие темы, но боюсь трогать, потому что кое-что испортил».
Детей отправили с детским