конца, но воеводскую распрю укоротить. Чтобы, значит, воеводы впредь со всяким оружием ходить не велели и над городом никакой порухи не делали. Вот так-то и стишили буйных…
Старик умолк, снова задумчиво пожевал бороду, и тогда, не удержавшись, Томило воскликнул:
– Это что ж, мир выступил против безлада, в городе учинённого от воеводского несогласия?
– Само так, само так… – согласно покивал головой ювелир. – Мир-то он завсегда главнее…
– Так это как же, – Томило по очереди посмотрел на каждого, – выходит, ежели что, то и мы так можем?
– А что?.. Ежели с посадскими переговорить… – поддержал Томилу Яким.
– Экий ты торопыга, обсудим-ка поначалу, – остановил его Евсей, и тогда все дружно придвинулись к нему…
Кулачный бой, на который сбежалась тьма мизинного люда[22], был учинён в Земляном городе. Правда, из опаски (власть на такое дело смотрела косо) обычного боя «стенку на стенку» не устраивали, и встреча была «сам на сам». Бились два самых известных бойца-кулачника: молотобоец с Пушечного двора Федька Алтын и мастер-обойщик из Каретного ряда Иван Подкова.
Дрались бойцы отчаянно. Падкий на такое побоище народ орал, улюлюкал и волновался. Задние, из-за того, что им было плохо видно, давили на передних, а те, в свою очередь, стараясь остаться на месте, упирались, и оттого площадка, на которой всё время шёл яростный бой, становилась то больше, то меньше, порой даже несколько смещаясь в тот или другой бок.
Подзадоренные криками, летевшими со всех сторон, бойцы то лихо наскакивали друг на друга, то угрожающе помахивая здоровенными кулаками, пытались обойти соперника вкруговую, явно высматривая, с какой стороны сподручней ударить.
Внезапно Алтын, улучив момент, треснул Подкову в ухо с такой силой, что тот зашатался и чуть было не упал.
Толпа восторженно заревела, но сторонники Федьки радовались рано. Иван отступил на шаг, вроде как покачнулся, и, когда Алтын снова кинулся на него, нанёс встречный удар, угодив супротивнику прямо в челюсть. Теперь уже Федька закачался на месте, ошалело крутя головой, и многим показалось, что Алтын, не удержавшись на ногах, вот-вот рухнет. Кто-то в толпе не выдержал и дико заорал:
– У Подковы свинчатка!!!
Сторонники Алтына угрожающе загудели, и быть бы всеобщей драке, если б Иван не отступил на шаг, подняв правую руку высоко вверх и сдёрнув с неё бойцовскую рукавицу. Потом медленно, так чтоб все видели, потряс ею в воздухе, а когда собравшиеся убедились, что никакой свинчатки там нет, показал вдобавок ещё и, растопыривши пальцы, ладонь.
Страсти малость поутихли. Подкова снова надел рукавицу и начал угрожающе приближаться к оклемавшемуся Алтыну. Затяжной бой длился уже порядочно, и теперь подуставшие бойцы выжидательно принялись топтаться один возле другого, явно собираясь с силами для новой, уже решающей стычки. Толпившиеся вокруг людишки, каждый стараясь подбодрить своего бойца, загалдели с новой силой, страсти закипели, и всё кругом вроде как забурлило.
В эту возбуждённую,