хотя и не самые паршивые. Мне иногда кажется теперь, что мы снова лежим на грунте, а балласт продуть не можем. Реактор ещё работает, в отсеках тусклый аварийный свет, опреснители выдают воду, регенераторы – воздух, на камбузе полно еды – но отсек за отсеком заполняет вода, и всем понятно, что, если не произойдёт чуда, то тут мы и останемся. Эх, БЧ-53, маслопупие мое… Там была уверенность, что тебя ищут и слабая надежда, что найдут раньше, чем ты вдохнёшь в последнем пузыре под переборкой стылой забортной воды…
После службы я долго строил чужие дома, чтобы построить свой. Ушибленный Заполярьем, очертеневший от скученности в тесноте стальных отсеков, поселился подальше от людей, на отшибе, купив недорогую развалюшку с заросшим участком. Перспективы на газ не было, так что греться пришлось дорогим электричеством. Чтобы не разориться на нем, строил «энергоэффективный» многослойный каркасник – его можно и в одиночку возвести, если руки из нужного места растут. Дом получился настолько хорош, что даже холодной осенью отапливался чуть ли ни одним дыханием. Но живы мы до сих пор благодаря моей мудрой жене – она запретила мне разбирать оставшуюся от старого дома печку. «Зачем она нам? – спорил тогда я. – У нас электрический котёл и тёплые полы. У нас для уюта камин в гостиной! Печка всё равно слишком мала для нового дома! Она усложняет проект!». Жена настояла – небольшая, но фактурная печка ей нравилась. И что бы мы теперь делали с одним электрокотлом? Живём вокруг печки, она греет две спальни и коридор, но часть тёплого воздуха попадает в остальные помещения первого этажа, держа там плюсовую температуру. Гостиную подтапливаем камином. Второй этаж мы потеряли – наш первый затопленный отсек. Без циркуляции теплоносителя в трубах мы какое-то время поддерживали там температуру просто конвекцией – тёплый воздух поднимался через проем лестницы и, если не закрывать двери спален, то температура была пригодной для жизни. Старшая уж очень не хотела уходить из своей комнаты, да и мне кабинета было жалко… Тогда мы ещё ждали спасателей, жгли сигнальные лампы, думали, что нам только «день простоять, да ночь продержаться». Но холодало быстро, а снег, покрыв первый этаж, на втором остановился посередине окон. Видимо, весь кончился – температура упала так, что влага в воздухе уже не держится. Для первого этажа снег сыграл роль дополнительной теплоизоляции, но на второй его не хватило, и теплопотери оказались слишком велики. В сарае лежали упаковки утеплителя, предназначенные на стройку, я прокопал туда тоннель, притащил в дом и разложил пеноплекс в два слоя по полам второго этажа. Перекрыл воду, слил унитаз, залив колено тосолом и, демонтировав перила лестницы, закрыл проем большим листом ОСБ. Задраил затопленные отсеки.
Ничего ценного там не осталось – голая мебель. Когда дрова кончатся, и до неё дойдёт очередь – достанем. Книги, постели, одежду – всё перетащили вниз. Стало немного тесновато,