между тем приближались. Восемь совершенно одинаковых лошадей белой масти.
– Карусель, – бросила Сара.
– Карусель?
– Ну да! Механическое устройство, которое можно встретить в парках, на базарах – везде, где есть аттракционы…
– Вообще-то, – сказал я, несколько смутившись, – мне приходилось сталкиваться с увеселениями иного рода, но конь-качалка был в детстве и у меня.
Восьмерка наконец остановилась перед нами как… нет, не как вкопанная, а продолжая раскачиваться. Одно из этих странных созданий заговорило с нами на универсальном языке, сложившемся еще до того, как человечество две тысячи лет назад проклюнулось в космос.
– Мы быть лошадки, – сообщило оно. – Явились принять вас. Меня зовут Доббин.
Говоря это, лошадка продолжала раскачиваться, но все члены ее по-прежнему были неподвижны. Уши бодро торчали, и казалось, именно из них вылетают слова; резные ноздри пребывали в раздутом состоянии, а гриву будто сфотографировали при сильном ветре.
– Какие они славные! – громко умилилась Сара.
Другой реакции я и не ждал. Она непременно должна была найти их славными.
Доббин, никак не прореагировав на такое проявление чувств, продолжил свою речь:
– Настоятельно рекомендуем поторопиться. Времени очень мало. Для каждого из вас есть верховая лошадка. Остальные четыре повезут поклажу.
Не найдя чем восхититься в этой информации, я перебил кобылу:
– А мы, между прочим, не любим, когда подгоняют. И если вас так поджимает время – переночуем на корабле. А в гости отправимся утречком.
– Нет! – вскричал Доббин чуть ли не яростно. – Это исключено. С заходом солнца возникает большая опасность. Вы должны непременно находиться в укрытии.
– Не понимаю, почему нужно упрямиться, – пробормотал Тук, одергивая сутану. – Я лично против того, чтобы торчать здесь всю ночь. Мы даже можем не брать наши вещи, если такая спешка. Вернемся за ними позже.
– Багаж берем сразу, – возразил Доббин. – Утром не будет времени.
– По-моему, – сказал я, разозлившись, – вы просто ужасно торопитесь. Если такое дело – поворачивайте оглобли и убирайтесь. Мы уж как-нибудь позаботимся о себе сами.
– Капитан Росс, – отчеканила Сара Фостер. – Почему я должна топать в такую даль, когда мне предлагают нечто более приятное? Потому что вам под хвост попала вожжа?
– Возможно, и вожжа, – огрызнулся я. – Но я не потерплю, чтобы всякие сопливые роботы мною командовали.
– Мы быть лошадки, – вежливо поправил Доббин. – Мы не быть никакие роботы.
– А чьи лошадки вы быть? Человеческие?
– Я не понимаю вопроса.
– Вас изготовили существа, похожие на нас, да?
– Не знаю.
– Черта с два ты не знаешь, – сказал я и повернулся к Смиту. – Джордж!
– В чем дело, капитан? – Слепой повернулся ко мне своим одутловатым, еще не утратившим экстатического выражения лицом.
– В