itle>
Пролог
Это было самое скверное пробуждение которое я помнил… Если я их, конечно, в этот момент помнил. Моя голова… Кто вообще этот тип в шапочке? И почему он тычет в меня стетоскопом и что-то бубнит?
– Как вас зовут?
– Кого? Меня?
– Именно. Вы помните, как вас зовут?
– Конечно помню… как я могу этого не помнить?
– И?
– А… – проклятье, я же только что помнил… моя голова… а, вот, – Бронн. Да, точно. Бронн. Танкред. Танкред Бронн. Доц… доцент. Я работаю в университете. В этом, как его… ну этом городе…
– Университете? Понятно. А здесь вы что делаете?
– Я? Что делаю? Здесь? – я огляделся, морщась от боли в затылке и шее, – понятия не имею. А я вообще где?
Глава первая
– Честно говоря, – он пододвинул мне тарелку, – я уж и не думал, что вы очнётесь. Вас довольно таки сильно приложило головой. И это не считая прочих травм. Не удивительно, что у вас амнезия.
– Я крепкий… – суп был вкусный и сытный, к тому же боль немного отступила, – значит, это вы меня подобрали, доктор Попов?
– Нет. Мой ассистент Зильбер. Очень талантливый молодой человек. Прекрасный эпидемиолог. Они с выездной группой возвращались с западной противочумной станции, когда проводник заметил вас в том овраге возле брошенного посёлка. Считайте, что вам сильно повезло. Следующий выезд только через месяц, а места здесь глухие. Посёлок у Чистого Ручья старатели уже лет десять как забросили – золота не стало, да и слава у тех мест дурная. Сейчас там мало кого встретишь. Разве кто из кочевых джунгар бы вас подобрал. Но и они нечасто там проходят. Так что вашу с Зильбером встречу, смело можете отмечать как второй день рождения. Даже записать в календарь. Это было два дня назад, во вторник.
– Был вторник? – не слишком уверенно поинтересовался я.
– Определённо это был вторник. А какое сегодня число вы помните?
– М-м-м… десятое?
– Шестнадцатое. Но ничего. Сотрясение мозга почти всегда сопровождается подобными синдромами.
– Вы меня страшно обрадовали, доктор.
Врач усмехнулся. Потом поправил пенсне и спросил.
– Вы воевали?
– Почему вы спрашиваете?
– Я врач. И немного разбираюсь в шрамах.
– А может это был несчастный случай на охоте?
– Осколочный? С гаубицей охотились?
– Ваша взяла. Было дело. Много лет назад. Валахия и Курдистан.
– Что ж. Это Вы помните. Уже хорошо. У вас были контузии?
– Пару раз. Небольшие. Ещё газами травило.
– Ясно. Русский язык вы там выучили?
– А… – только тут до меня дошло, что вся беседа велась на русском, – ммм… почти. То есть потом. Когда… в общем можете считать, что да.
– Плен? Нет, вы можете не говорить. Просто чем больше вы помните, тем лучше. Способность говорить на иностранном языке также указывает на вполне удовлетворительное состояние вашего мозга.
– Я понимаю. Да, в той войне нам повезло меньше чем вам. Но дело прошлое.
Он понимающе кивнул. Я поднял взгляд от тарелки с супом.
– А вы, доктор? Вы воевали?
Попов задумчиво снял и протёр салфеткой пенсне.
– Мы все воевали. Это была большая война. К счастью она уже закончилась.
Он вернул пенсне на переносицу, и пододвинул мне вазочку.
– Хотите мармелада? В этих местах его практически невозможно достать. Посылка от коллег из Петербурга.
– Обожаю сладкое, – я стал намазывать мармелад на кусочек хлеба, – когда вы меня нашли, я был совсем плох?
– Если быть откровенным – да. Вы бредили. Даже не представляю, кто мог подобное с вами сделать и почему…
– Бредил? Я что-то говорил? Особенное? Что могло бы подсказать как я сюда попал?
– Чего вы только не говорили. Многого я вообще не понял. В целом симптоматика для сотрясения мозга была не очень обычная, я бы даже сказал немного странная, да и травмы на первый взгляд выглядели не такими уж тяжелыми, но, увы, медицина пока ещё не полностью сведуща в тонкостях устройства человеческого разума. А бред. Ну вряд ли из этого бреда можно установить какие-то определённые детали… кхм… да. Вряд ли. Нет. Ничего такого вы не говорили. Обычный бред.
Его взгляд на мгновение скользнул в сторону. Я проследил за ним. На комоде, в аляповатой металлической раме, стояла черно-белая парадная фотография. Восточного типа благообразный мужчина в богатом мундире с орденами и лентой восседал на стуле в кругу семьи. Молоденькая девушка справа – видимо его дочь. Женщина у левого плеча… женщина… это лицо…
– Имя, звание, часть.
– Ядрушек, Карел, десятник, 2-я рота 12-го Богемско-баварского полка…
– Направо, следующий.
– Лефлер,