Неприкаянный дом (сборник). Елена Чижова

киваю. Вот сейчас это и начнется: подлинный идиотизм.

      Раньше он собирал пустые бутылки. Последнее время коллекционирует молодежный сленг. Носит с собой специальную книжечку. Записывает подслушанные разговоры: на улице, в метро, в магазинах. В критических случаях Александра выступает в качестве эксперта. Как-то раз я все-таки спросила: «Вы что, действительно так разговариваете: ты и твои друзья?» – «По-твоему, мои друзья – пэтэушники? – она парировала презрительно. – Это, дорогой Мусик, исключительно народное творчество». – «Но ты же их знаешь». – «Ну и что? – Александра отмахнулась небрежно. – Выучила. Как иностранный язык».

      Ее послушать – прямо XIX век. Дворянские отпрыски, привыкшие изъясняться по-французски, взялись за изучение русского. И, похоже, неплохо преуспели…

      – Как-как? – она переспрашивает. – Долбаться? Не-ет… Еще и принимать наркотики. Ага, как вариант… А потом, – устраиваясь поудобнее, она закидывает ногу на ногу, – долбаться можно и на работе. Нет, не в этом смысле. Когда какое-нибудь трудное задание… Ну, о-очень занудная работа… Нет. Заканать сюда точно не подходит. Это значит – надоесть, утомить своей назойливостью.

      Я прислушиваюсь: и правда иностранный.

      Александра прикрывает трубку ладонью:

      – Наш папсик взялся за словарь синонимов.

      Не понимаю, с чего его потянуло на филологию… Или история и вправду закончилась? Закончилась значит закончилась. Такая история, что и черт с ней…

      – Посоветуй ему заняться чем-нибудь осмысленным. Например, защитить докторскую диссертацию. Или заработать денег.

      Мое замечание остается без комментариев.

      – Ой, забыла, – она подмигивает, – папочка, а ты знаешь такое слово: пу-тас-су?

      Кажется, наши объяснения совпадают. Александра кивает удовлетворенно.

      Я выхожу в кухню, выдвигаю сломанный ящик. Передняя панелька падает. Поднимаю, прилаживаю к месту, совместив шпеньки. Этот ящик мы называем долгим. В нем хранятся всякие кухонные мелочи: старые крышки, ситечко, темный деревянный пестик… Шевелю, запустив руку. Не могла же я ее выбросить!..

      Полиэтиленовый пакет. На самом дне. Картонки, бумажки, рецепты… Да вот же она: моя заляпанная картонка. Список, по которому я готовила к праздникам. Слева – что купить, справа – что приготовить.

      Господи… Я-то думала, она исчезла. Та самая фотография: мы с Яной стоим у дерева. Я помню. В десятом классе мы ездили на пикник. Случайность, пустое стечение обстоятельств: кто-то из мальчиков подошел и щелкнул. Я улыбаюсь, потому что рада ее видеть. На старых фотографиях никто не бывает в ссоре.

      Мелкие кругловатые листочки, дрожат на ветру… Раньше я не всматривалась. Какая разница? Но теперь вижу: осина – Иудино дерево.