высокая вётошь.
Тем временем Василий сварил суп и занёс котёл в избушку. Там разжёг свечку, которую нашёл в своих сумах и стал топить печку, постоянно подбрасывая в неё дрова. Когда мы с Пашкой вернулись, в нашем пристанище стало немного теплей и запахло живым. Сняв свои полушубки, мы сели кушать за стол. Наш повар налил нам суп в миски и мы набросились на еду, так как не ели с обеда, и пока добирались сюда, сильно проголодались.
После сытного ужина, мы закурили и стали обсуждать дела, которые предстоят нам сделать завтра. Немного поговорив, Василий зевнул и потянувшись, произнёс:
– Значит так, завтра я поеду вниз по пади, если найду другое жильё, то переедем туда. В этой хибаре мы не наживём долго, она и так скоро рухнет на землю. А сейчас давайте ложиться спать, потому что завтра надо встать пораньше. —
После этих слов, он принёс сетку от кровати и поставил её на чурки рядом с печкой, чтобы ночью было тепло спать. На эти своеобразные нары он постелил потник, а под голову положил седло и закутавшись в тулуп, быстро уснул.
Мы посоветовались с Пашкой и решили, что будем спать вместе на одноместной кровати, которая стояла в дальнем углу. К сожалению, в этой гостинице не было второй кровати, так что отдыхать нам придётся на одной, хоть и тесно. Постелив вниз свои потники и положив под головы сёдла, с большим трудом, мы улеглись на это ложе и сверху закрылись дохами. Приняв удобное положение, мы прижались друг к другу и крепко уснули, так как очень устали за прошедший день. До сих пор я не пойму, почему мы не передвинули кровать поближе к печке, а улеглись в углу, ведь там было самое холодное место. Василий был уже опытным охотником и сразу сообразил, где нужно поставить кровать, а мы тогда ещё были зелёными птенцами.
Больше в своей жизни я так не мёрз, как тогда ночью в избушке. Холод стоял неимоверный, а нам с Пашкой было лень встать с кровати и подбросить дров в печку. Хотя, один раз ночью Вася не стерпел холода и поднимался, чтобы подложить дров. Что-то пробурчал про себя, затем усмехнулся и растопив печку, обратно лёг спать. Когда горело пламя в топке, ему нормально спалось, а до нас тепло от печки так и не доходило, поэтому мы мёрзли, как на Северном полюсе. До сих пор я помню ту узкую кровать, на которой было так неудобно лежать, но вставать мы не хотели и лежали, как будто были привязаны. За ночь мы извертелись на кровати, пытаясь найти себе место, чтобы согреться, но всё было бесполезно.
Утром Василий встал рано и сразу наложил дров в печку, чтобы в избушке стало теплее. Дрова заполыхали ярким пламенем и через некоторое время, от печки пошло тепло. Воздух в помещении немного прогрелся и согревшись, мы с Пашкой крепко уснули.
Выйдя на улицу, Вася разжёг костёр, чтобы вскипятить чай и разогреть завтрак. Затем зашёл обратно в зимовьё и стал будить нас. Сначала он подсмеивался над нами и уговаривал, чтобы вставали, так как скоро рассвет и надо ехать на охоту. Мы же залезли под дохи и не хотели подниматься,