родился сын, милорд.
– Я могу его увидеть?!
– Подождите, умоляю! – доктор остановил его, едва пальцы лорда Мордрейка коснулись дверной ручки.
И заговорил он очень тихо, словно боясь потревожить странного младенца, хоть тот и был на другом этаже усадьбы.
– Уничтожить чудовище немедленно! – вспылил лорд Мордрейк в ответ. – Мой сын, стоящий в очереди на престол Англии, – урод. Это же вопиющий позор! Сами подумайте, доктор, мы не можем такого допустить. Убьём его сейчас же, пока новость не предалась огласке. Утопим, как слепого котёнка. Или чего вам стоит влить яд в его глотку? В оба рта?
– Милорд, это ваш сын…
– Я всё сказал!
– Он и так не проживёт и двух дней. Нам не нужны никакие яды. В самом начале моей практики, до славного знакомства с вами, был такой случай, поверьте. Весьма… свободная дама произвела на свет двуликого, так он и скончался на следующий день.
– Как вы смеете сравнивать род грязной гуляки и наш?! – взревел лорд Мордрейк, и от ярости лицо его покрылось пятнами, – появления моего наследника ждал высший свет Англии. Лучше будет объявить, что у моей дорогой Элен появился мертворождённый, чем считать часы до смерти уродца.
– Этика не даёт мне совершать убийство.
– Идите, Вильбанд, наш разговор окончен.
Лорд Роберт Мордрейк тяжело опустился в кресло.
Леди Элен долго не вставала с постели: роды обернулись настоящим кошмаром. Доктор сказал что-то о мертвом близнеце, и больше ничего не было слышно. Красные обои и редкие огни масляных ламп настолько врезались в глаза, что хотелось плотно сомкнуть веки и спрятаться от боли. К вечеру, когда голова перестала кружиться, леди Мордрейк подошла к колыбели и поглядела на сына с нескрываемой гордостью. Он приведёт семью на престол Англии, со временем, стоит устранить лишь пару соперников, и подождать, пока ребёнок подрастёт. Ни капли нежности не чувствовалось в прищуренном взгляде леди и её тонкой, морщинистой улыбке – зачем умиляться, разглядывая пешку, только что вошедшую в игру? Много ли нежности достаётся козырю, удачно подвернувшемуся в вашу руку?
– Бетси! Бетси! – позвала леди.
Та робко заглянула в комнату.
– Да, госпожа.
– Ну же, подойди сюда. Неужели тебя, мать двоих детей, в твои двадцать пять лет, так впечатлил новорождённый, что заходишь сюда, как на лобное место? Мой сын теперь твой повелитель. Надень ему чепец! Ну, чего стоишь?
– М… миледи… ч-чепец… доктор не велел, вдруг… младенец задохнётся?
– Вздор!
Леди Мордрейк сама потянулась к ребёнку, но чуть только приподняла его головку, как закричала:
– Кто подменил моего сына на это чудовище!?
– Это ваш… ваш, миледи.
– Вон! Бетси, оставь меня! И никому, в особенности своей семейке, не смей рассказывать про то, что увидела.
Весь следующий день Элен Мордрейк не прикасалась к еде, никого не велела пускать. Лишь Бетси, из чувства долга, заходила в спальню, чтобы менять пелёнки