.

Молоды передо мной… А работал я много где, – с гордостью в голосе ответил дед. – И лес валил, возил в деревне после войны. Застрянет по осени здоровенный воз в грязи, лошадь тянет, да куда ей одной вытянуть. Мужики подналягут, и мы, ребятня, не отстаём. Так, бывало, упираемся, аж штаны на заднице по швам трещат. – Толстяк хохотнул. Дед не обратил на это внимания. – Вот и подумайте, молодой человек, что с внутренностями, какой на них напор. Страну из руин поднимать надо было. И весь народ лямку тянул. Каждый на своём месте. Кто у станка стоял до потери сознания, кто в конторе сидел ночами, сутками не спал. Кто где, но все на страну работали. На общее благосостояние. Смогли бы вы так? – Никто не откликнулся на вопрос старика. – То-то. Кишка тонка. А мы своим здоровьем жертвовали ради страны. Ради людей, потому как, правильно говорят, страна – это и есть люди. И ни в какого бога мы не верили. Ни сил, ни времени на это баловство не было. Надеялись только на свои силы. Сила наша была в единстве. Помогали друг другу, заботились. На поруки брали недобросовестных. Воспитывали. И сажали, кто не хотел перевоспитываться. И расстреливали. Как без этого? А теперь никто никому не нужен. Каждый сам за себя. Как крысы, тащат всё по норкам, – призывно звучал голос деда.

      – Сдаётся мне, что полком вы командовали, дедушка, – сказал толстый пациент, выделяя голосом «вы».

      – Полком, да не тем, – снова отчеканил старик.

      – Это как?

      – А вот так.

      – Ой, что-то темнишь… темните, дедушка, – съязвил Серый.

      «Тёмный дедушка, – подумал священник. – Властный, непреклонный. Людей не любит, хоть и говорит, что ради людей, ради страны жил».

      – После выслуги лет работал на заводе, – разговорился старик. – За твёрдость и преданность идее коммунизма люди избрали парторгом. Почти десять лет парторгом был.

      – Я так и знал – коммуняка! Речи толкает, – воскликнул Серый, повернувшись вполоборота на кровати. – Такие, как ты, дед, были НКВДэшниками-мучителями. Твёрдой рукой своих же убивали.

      – Да. Мы изучали по истории, – поддержал приятеля Данила.

      – Кто заслуживал, того и убивали. Невиновных не расстреливали.

      – Хорошо, что разогнали вас, – не слушая «коммуняку», говорил «атеист». – Народ вздохнул свободно.

      – А что лично вам, юноша, эта свобода дала?

      – Да всё.

      – Перечислите, что именно.

      – Пошёл ты, дед.

      – Сказать-то и нечего, – хрипло засмеялся «парторг». – А я вам, молодой человек, скажу. Насмотрелся я на политических. Всё какие-то бредовые идеи в их головах… Вот и сносили им головы с плеч долой. Чего думать, как надо государством управлять? Уже всё продумали умные люди. Слушай и делай, что говорят.

      – Лучше при демократах жить, чем при советской власти с ГУЛАГами. Теперь с тобой разговаривать не буду. Ненавижу тебя. Твари! – надрывно выкрикнул толстяк. – Такие, как ты, моего прадедушку загубили, когда он в тридцать