был и – нет человека! И никто его после уже никогда не видел. И никто о нём больше ничего уже не знал. Под такими «шапками-невидимками» исчезали по несколько человек в день, и число ежедневных исчезновений росло с пугающей быстротой…
…– Всё! Закрой свой рот и ступай на свою работу, чтоб она сгорела! – обиженно сказала бабушка Берта. – Глаза б мои никогда её не видели!
– Не нервничай, – улыбнулась в ответ мама. – Папа поможет. Он сегодня остался дома. И Ева совсем не маленькая.
– И я уже большой, – подтвердил Лёвка, выходя из комнаты, всё ещё в ночной пижаме.
– Чтоб ты мне был здоров, мэйдэлэ! – набросилась на него бабушка с поцелуями. «Мэйдэлэ», или в переводе с идиш – «девочка», Берта называла внука за его крупные локоны.
– Я не мэйдэлэ, ба! – тут же бурно запротестовал Лёвка. – Я мальчик!
– Ну, всё, до вечера… – шепнула мама Еве. – Меня не ждите, садитесь за стол. – Она улыбнулась дочери, крепко поцеловала, и тут же исчезла.
Одновременно со щелчком захлопнувшейся двери из окошка домика на стенных часах, висевших в прихожей, появилась металлическая «кукушка», которую Лёвка когда-то в своём раннем детстве назвал Кусей – от слова кукуська вместо «кукушка», и прокуковала восемь раз. А прокуковав, привычно исчезла в часах.
– Быстро завтракать и – за уборку! – приказала бабушка детям, спеша на кухню. – Столько дел, столько дел! Ой, геволт! Чуть яичница не сгорела! – вновь запричитала она, снимая сковородку с плиты. – Пэпка! – крикнула бабушка, потеряв дедушку из виду.
– Что, Бэтя?!.. – раздался откуда-то его насторожённый голос.
– Ты где?
– В палисаднике!
Бабушка выглянула в окно.
Дед поливал из лейки цветы на клумбе.
– Нашёл, чем заняться! – сердито сказала она. Наконец-то был найден привычный объект для исполнения всех её команд, приказов и пожеланий. – Ты уже поставил стол на веранде?..
Когда Куся прокуковала девять раз, на веранде и в гостиной стояли аккуратно расставленные столы, скамьи и стулья. А после двенадцатого кукованья все комнаты в доме были прибраны, столы накрыты белоснежными крахмальными скатертями, на которых стояли праздничные сервизы, бокалы и лежали серебряные приборы.
– Молодцы! – похвалила детей бабушка Берта. – Ни у кого нет таких золотых внуков! И что бы я без вас делала!..
Словом, за несколько часов до прихода первых гостей, сервировка обоих столов была завершена. Накрывать же столы блюдами и закусками, по давним семейным правилам, начинали за час до празднования. Это относилось и к напиткам, чтобы они оставались прохладными. Блюда и напитки охлаждалось в двух больших холодильниках ХТЗ-120, которые дедушка привёз в прошлом году из Харькова.
Пока Берта Ильинична мыла в ванной головы детям, Пэпка – он же Павел Маркович – добавил последние штрихи к сервировке. На детский стол поставил несколько графинов с натуральными соками – яблочным, абрикосовым и томатным. А на стол для взрослых –