гоп! Выше, выше!
Ест коза солому с крыши.
Ева вскочила с постели и бросилась босиком к раскрытому окну.
Высоко над двором, среди голубей дяди Коли, кружила старая коза Тася, широко распластав по небу свои белоснежные крылья. На ней сидел весёлый человек неопределённых лет, по имени Янкель-Сирота. Он распевал во всё горло, подыгрывая себе на скрипке.
– Ну, и какое вам до них дело?! Летают себе, и летают! – каждый раз защищала эту парочку от всех недовольных на Городском рынке торговка птицей Маня Гомельская. – Вам шо от этого, холодно? Мне, например, даже не жарко!.. – обмахивалась она газетой.
Точно так же думало большинство жителей. Ведь не вражеский аэроплан, в самом-то деле, летал в небе над Зуевом! А свой городской мешигинэр верхом на козе!
Вот тут уж позвольте за него вступиться!
Рассказ о том, кто такой Янкель-сирота, и о его месте в городе Зуеве
Начну с того, что никакой он не сумасшедший. А то, что любит баловство и разные шутки, то давайте тогда объявим всех детей мешигинэрами! Просто Янкель-Сирота умел делать то, что не умели другие. За это человека уважать надо, даже ценить, ибо второго такого нигде не сыщешь.
Как, впрочем, и самого города Зуева. Он тоже может похвастаться такими невероятными вещами, что – оёёй!.. Впрочем, о самом городе я расскажу позже – отдельно и подробно.
Сейчас же мы говорим о летающем на козе Янкеле.
Сразу после Революции один из ретивых работников ВЧК пытался даже подстрелить летунов, а спустя годы, кто-то из НКВД добивался их ареста. Но из этих идеологически-охотничьих затей ничего не вышло, словно сам Янкель-Сирота и его коза были заговорёнными.
А в прошлом году для порядка председатель горисполкома приказал записать Янкеля в лётный клуб ОСОАВИХИМа, а козу Тасю срочно превратить хотя бы на бумаге в дирижабль. Но так как она летала по одной ей известным траекториям, приказ на следующий день пришлось тихо свернуть.
В конце концов, когда приструнить летунов не удалось, городская власть махнула на них рукой и сделала вид, будто в Зуеве нет и никогда не было никакого Янкеля с его летающей козой! А ведь, на самом деле, Янкель-Сирота заслуживал к себе самого пристального внимания.
Начнём с того, что он был полиглотом и знал не только все языки, на которых говорят сегодня, но и «мёртвые» тоже. На них общались когда-то шумеры, ассирийцы, филистимляне и копты. Таким языком была и латынь. Прошли тысячелетия, древние языки забылись, а Янкель-Сирота все их каким-то непостижимым образом помнил.
Из Москвы и Ленинграда приезжали в Зуев разные профессора – языковеды (ну, и психиатры, конечно) и никак не могли взять в толк: кто его всему этому научил.
И хоть Янкель объяснял, что выучил их сам, так как живёт на свете почти двадцать веков, его ответ только усугублял подозрительное к нему отношение со стороны учёного мира. Каждый проверяющий перед тем, как поставить свою подпись, делал одну и ту же запись в командировочном журнале: «желательно