Не хочу видеть Есенина перед смертью… Дело в том, что наши умники захотели разгадать загадку смерти поэта. Узнать, каким образом веревка, на которой закончилась его жизнь, оказалась у Бениславской. (После ее смерти эту веревку, разрезанную на мелкие части, продадут на американском аукционе за бешеные бабки.) Я бы вмешалась, если бы можно было его спасти. Но вмешиваться в историю, БЛИН, нельзя… А увидеть его после болезни, морально убитого и доведенного до самоубийства… Нет, не хочу. Лучше запомнить Сергея Есенина таким – веселым, бесшабашным пацаном, разбивающим женские сердца одной лишь улыбкой…
Часть 2
Фредерик Шопен – Амандина Аврора Люсиль Дюпен (Жорж Санд)
Жизнь Альберта была чужда ее жизни во всех отношениях, кроме одного – он удовлетворял в ней потребность в восхищении, уважении и симпатии.
Вечер набирал силу – небо на востоке понемногу темнело, облака наливались фиолетовым цветом, солнце подбиралось к верхушкам сосен. Навязчивое жужжание огромных (прямо как кабаны!) комаров отвлекло меня от экрана. Я потерла усталые глаза, выключила компьютер и потянулась, чуть не упав с гамака, висящего между деревьями. Блеск. Раз в жизни выбраться на дачу к родителям и быть съеденной неразумными тварями – мечта поэта, не иначе.
Папаня, загадочная душа, как обычно, куда-то испарился неделю назад – маман за него спокойна, значит, все в норме. Сама же командует батальоном роботов, обрабатывающих теплицы. Она у меня боевая. Странные люди эти старики, право слово, как из голодных девяностых. Скажите, зачем сажать овощи, беспокоиться, волноваться (не дай бог, случится неурожай карликовых редисок!), если любой продукт, вплоть до мангустина, можно доставить из ближайшего маркета за десять минут? Земля их тянет, другого ответа нет.
В небе возникло движение. Ха! Я знаю, кто так педантично водит флаер! Это мамина подруга, тетя Галя. Они с самого детства знакомы, и зануда-Галина постоянно, с того же детства, учила мою шуструю маму жить. К слову, до сих пор учит и не только маму… Боже, надо быстрее запереться у себя в комнате, чтобы не нарваться на очередную лекцию о «некотором, безусловно важном и жизненно необходимом» чем-нибудь, «обусловленном внешними, внутренними и др. факторами» (Лев Толстой удавился бы от зависти). Замучает, зануда, однозначно, а мне сегодня еще столько необходимо запомнить…
Вообще, это лето оказалось не из легких – защита двух дипломов, официальный прием на работу в ИНСТИТУТ, и вот теперь – серьезнейшее задание, намного важнее, чем знакомство с Есениным. Я погружаюсь в эпоху романтизма: Франция, графья-бароны, балы, корсеты и нюхательные соли. И главное – лошади! Я уже научилась ездить в седле, как настоящая амазонка, супер!
Моя героиня в карете не передвигается – только в седле, по-мужски. Причем в брюках. Да, во Франции девятнадцатого века была только одна такая боевая дама – Жорж Санд. И я буду ее изображать.
Маман и бровью не повела, услышав про такое сложное задание. Ее подруга