разбить бомбил на категории, то перечень будет примерно такой:
– «философы»
– «пердуны»
– «зазывалы»
– «молчуны»
– «директора»
Что касается первой категории, о них все сказано выше, не будем повторяться. Добавлю лишь, что как и положено философам, они были подлинными, неисправимыми стоиками.
«Пердуны» – самая противная, конфликтная категория. Невесть с чего они считают, что вправе диктовать правила жизни всем остальным. Выглядит это примерно так:
– Что ты ко всем подряд цепляешься? «Такси, такси»… Иди вон к своей машине и стой там. И вообще, ты не из нашего района.
Тут следует объясниться. Среди пердунов было много бывших мили(поли)цейских, выгнанных из органов за проступки различной степени тяжести. Но знакомых там у них осталось великое множество. Потому они, наплевав на запрещающий знак, ставят машины на самое козырные места – прямо у входа на рынок. Люди с тяжелыми сумками ныряют в ту машину, которая ближе – то есть именно к пердунам. Остальные бомбилы, не имея такого блата, вынуждены «зазывать» почтенную публику, а потом, помогая с поклажей, бережно вести пассажиров к своей машине, стоявшей метрах в десяти. Так что делали эти «бывшие», хамоватые и в чем схожие перцы? Иногда, если кто-то зазевался и не успел завладеть сумками, в наглую перехватывали растерявшегося пассажира и увозили неведомо куда.
Не любили мы их страшно. Честно сказать, когда я впервые попал под раздачу одного из пердунов, даже немного опешил.
– Тебе говорю, кажется! – повторил один такой, плотный, усатый, седой, в капюшоне. – Оглох, что ли?
Я повернулся к нему, и пропустил клиента.
– Ты мне?
– Тебе, тебе! Вали отсюда в свою Москву. Мы здесь годами стоим, а вы лезете, как мухи на говно…
Но я уже пришел в себя от неожиданности, и почувствовал нехилую злость.
– Ты мне кто такой, чтоб указывать, где стоять и что делать? – я подошел к нему вплотную, чувствуя, что меня реально трясет – то ли от холода, то ли от адреналина.
Но тот тоже, накрутившись, вошел в нехилый раж.
– Вали отсюда, говорю по-хорошему!
– А то что будет?
– А то колес недосчитаешься!
Вообще, стыдно признаться, но мне редко удается контролировать гнев, когда вот так в наглую наезжают. Это плохо. Таких гнид нужно давить исключительно спокойствием. Тем более что это собаки, которые зачастую много лают, да не кусаются. У них вся энергия в гнилые базары уходит.
Мужик был ниже ростом примерно на полголовы, и я, так получилось, навис над ним, сжав в карманах кулаки.
– Ты мне угрожаешь, дядя? – если бы он не сбавил обороты, мордобоя было бы не избежать. Средь бела дня, у главного входа в центральный рынок. Скверно. И вот ведь сучья кровь – уверен, он бы выкрутился, а мне бы неприятностей насыпали на полный капюшон.
– Ты мне всех клиентов распугал! – фраза его прозвучала как-то по-бабьи, разве что руками не всплеснул.
– Это не