на новеньком линолеуме в квартире свекрови, что с него слезла вся краска на самом видном месте.
Осень и зима пролетели незаметно. Вера свыклась со своей своенравной жиличкой и даже начала испытывать к ней зачатки родственных чувств (родню ведь не выбирают?). Март уже вовсю звенел капелью, птичий гомон заглушал даже грохот дороги, а солнце припекало совсем по-весеннему. Лесю тоже радовали перемены. Она повадилась забираться на форточку в комнате сына, откуда завороженно следила за птицами на крыше соседнего балкона, которая буквально дрожала от слоновьего топота голубей, ворон и галок. Туда же слетались погреться на солнышке тучи воробьев. Птицы, конечно, не упустили возможности подразнить Лесю, которой никак было до них не дотянуться.
И самоуверенная кошка рискнула. Ее подвел обледеневший скользкий край крыши балкона – не спасли натренированные «вратарские» прыжки и острые когти, да еще птицы подтолкнули своего извечного врага – кошку, отправив ее в незапланированный полет с двенадцатого этажа. Деревья у дома, достигшие уже седьмого этажа, вполне могли принять ее в свои корявые объятья и уберечь от неминуемого, как и высокий снежный сугроб внизу. Ведь кошки такие ловкие и всегда приземляются на все четыре лапы! Но что-то пошло не так. Леся упала прямо на бетонную отмостку. Ей еще хватило сил отползти на снег, истекая кровью. Тут ее и заметил сын, гулявший во дворе с ребятами.
Вернувшаяся вскоре с работы Вера открыла ключом входную дверь и грохнула на пол в прихожей сумки с продуктами. Навстречу ей выбежал зареванный сын с воплем:
– Мамочка! Спаси ее скорее! Спаси! Она же умрет! – молил сын, свято веря во всемогущество своей мамы, которая всегда спасала его самого от всяких болей и напастей.
– Господи, что случилось?! – у Веры подкосились ноги: вдруг кто-то из близких?
– Леся разбилась, – объяснил подошедший муж, сорвалась с форточки. Я положил ее в коробку, там, в туалете… Вряд ли она выживет…
Бедняга была вся в крови и часто дышала. Вера отодвинула своих растерявшихся мужчин и принялась за дело. Откуда что взялось, будто она каждый день спасала израненных животных. Но Леся потеряла много крови. В ее тускнеющем взоре Вера впервые увидела признательность, будто Леся говорила: «Прости меня, так уж получилось… эти птицы-нахалки… очень хотелось их проучить…».
– Леська, держись! – всей силой своей души призывала ее Вера. – Мы, бабы, народ живучий! Ты же кошка, которая должна всегда падать на все четыре лапы!
Но, видно, не судьба. Муж упаковал трупик в коробку из-под обуви, и они с сыном отправились в парк «Братцево» хоронить кошку. Вера с ними не пошла – нужно отмыть забрызганный кровью туалет и убраться в квартире. На душе было смуро.
В доме сделалось как-то пусто. Семья пребывала в унынии. Даже рыбки в аквариуме словно застыли – некому стало держать их в тонусе, гоняя по кругу. У мужа поминки по Лесе затянулись: «Никто меня так не понимал, как она, никто в жизни так не любил меня, как она», – причитал