по фигуре и костюму, это был мужчина. Лежал он, как и Екатерина, на спине, ногами к входной двери. Лица его не было видно, мешал большой толстый живот, зато Виктор разглядел, что безжизненной рукой он все еще сжимал большой черный пистолет.
Виктору захотелось развернуться, хлопнуть дверью и выбежать на улицу, но совершенно неожиданно для себя он поступил иначе. Он перешагнул через тело Екатерины и быстро, даже не подошел, а подбежал к мертвому мужчине, искренне удивляясь, зачем он это делает, и в то же время чувствуя странное упоение от охватившего его ужаса – как в детстве, когда страшно войти в темную комнату, но ты все равно входишь.
Костюм и фигура мертвеца оказались совершенно незнакомыми, и, наверное, именно поэтому хотелось заглянуть в его лицо. Виктор вытянул шею, увидел большое розовое ухо в обрамлении ежика коротко стриженных седых волос. Чтобы разглядеть лицо, нужно было либо нагнуться, либо обойти труп с другой стороны.
Виктор нагнулся, но того, что принято называть человеческим лицом, он не увидел. У трупа не было глаз, вместо них зияли две пустые глазницы, полные кровавого месива, вместо носа торчал корявый желтый хрящик, сразу под ним начиналась коричневая десна, из которой торчали неровные желтые зубы. Кожа лоскутами спадала со лба и щек, имела грязно-серый оттенок, и о том, что это именно кожа, а не лепестки каких-то экзотических водорослей, Виктор догадался не сразу.
Как ни странно, это изуродованное лицо испугало его гораздо меньше, чем мертвое тело Екатерины. Он как будто вообще не испугался, просто все происходящее в какой-то момент показалось нереальным, отрывками ночного кошмара, галлюцинацией…
– Витя…
Виктор судорожно оглянулся.
– Ви…тя… – В другом углу комнаты, прислонившись спиной к стене, сидел Твердислов. Профессор был все в том же щеголеватом светлом пиджаке, что и вчера. На груди, чуть выше кармашка с платочком под цвет галстука, Виктор заметил аккуратную темную дырочку, из которой вниз к раскинутым ногам тянулась тонкая кровавая струйка.
В два прыжка Виктор покрыл расстояние, отделяющее его от профессора.
– Всеволод Аристархович! Вы ранены? Всеволод Аристархыч!
Шок от увиденного сменился истерикой. Виктор присел на корточки рядом с профессором и зачем-то потрогал ладошкой его голову, так, как это делают, когда хотят узнать, есть ли у человека температура.
– Я сейчас «Скорую» вызову, Всеволод Аристархович! Я сейчас…
– Поздно, Витя… – прошептал профессор. – Поздно «Скорую»… Я же биолог, я знаю…
– Что здесь произошло, Всеволод Аристархович? Что?!
– Мы разговаривали… грубо… Пришла Катя, он ей начал хамить… Я ему по морде… Он меня в живот… Катя ему пощечину, он ей в живот… Я мужчина, понимаешь, Витя, не могу смотреть, когда женщину бьют… Достал нож, а он меня из пистолета, тогда Катя ему кислотой в лицо и бежать, на помощь звать… а он в нее… выстре…ли…л…
Профессор закашлял, изо рта у него потекла розовая слюна. Он взглянул широко раскрывшимися глазами