Мертвым не больно. Василь Быков

и побежал. Как ударила очередь – сразу побежал. Не за ним – за немцем.

      – А что было раньше – очередь, или раньше он побежал?

      – Очередь.

      – Очередь, так? А вы же сказали, что Кротов кинулся бежать до очереди.

      «Путает. Ловит. Пошел ты к чертям! Попал бы туда, пусть бы тогда и замечал, что раньше, а что позже», – раздраженно думаю я и говорю:

      – Это все почти разом. Немец кинулся в сторону, Кротов за ним. Тут и очередь.

      – Значит, все же раньше Кротов побежал за немцем. Так и запишем.

      Что они меня ловят! Что ему надо, этому человеку? Что им до мертвого Кротова?

      Но Сахно, очевидно, знает, что ему надо. Он удовлетворенно откидывается на лавке, достает из-за портупеи на груди засунутые туда перчатки и громко хлопает ими по ладони.

      – Вот это и требовалось доказать.

      – Что?

      – А это самое.

      Сахно встает, привычно поправляет кобуру на ремне и начинает аккуратно натягивать на пальцы перчатки. Они чего-то добились от меня, но я не понимаю их цели. Я только чувствую, что они перехитрили, и гневный протест во мне против этого их бесцеремонного наскока продолжает расти.

      – А теперь подпиши, младшой, – говорит Шашок и подсовывает мне тот самый блокнот.

      Невольно во мне что-то завязывается в тугой непокорный узел.

      – Не буду подписывать.

      Шашок замирает рядом. Сахно останавливается за моей спиной.

      – Как это не будешь?

      – Не буду, и все!

      Оба на несколько секунд умолкают. Я чувствую их растерянность и знаю, что для меня это может кончиться плохо.

      – Это почему? – с недоумением и некоторым даже любопытством спрашивает Сахно. Освещенное снизу тупоносое, старательно выбритое лицо капитана скрывает угрозу.