Собственно, мелодии как таковой не было: похоже, кто-то просто пробовал инструмент, время от времени задумчиво замолкая или роняя в ночную тишину вопросительные аккорды; тогда ноты ссыпались со струн, как горсть капель. Жанна поплавала в переливах ночного ветра, наблюдая; как все рождённые кэлюме, она отлично видела в темноте. Играла богато одетая статная дама, в одиночестве сидевшая на скамейке в саду. Светлый ореол покрывал её фигуру, как мягкие лепестки, озарял жёсткие складки атласного платья цвета белого воска, алебастровую кожу, гладко зачёсанные и убранные под жемчужную повязку блестящие платиновые волосы. Жанна подобралась поближе и, когда струны смолкли, прошелестела из темноты:
– Неплохо. В своём роде, – в устах Жанны это был редкостный комплимент. Дама не удивилась и не оглянулась, а вместо этого смерила оценивающим взглядом инструмент.
– Да. Не арфа, – задумчиво согласилась она, и обе рассмеялись.
1
Жанна, из вежливости, спустилась на землю и некоторое время прогуливалась под руку с новоявленной компаньонкой, с интересом прислушиваясь к стуку её туфель по камням и шелесту крахмальных кружев.
– Вы ведь Мария Надашди, верно? – Жанна смутно припомнила одну из участниц коллективного выборного органа – Совета Королев, основной административной силы в Чейте и вампирском сообществе в целом. Обычно вампиры жили рассеянно, беспорядочно, и всё же порой искали общества себе подобных, а в силу исторических причин именно Чейте считался вотчиной кэлюме. Сначала центром притяжения служила Рада Островичи, привившая сородичам вкус к роскоши, легкомысленным развлечениям и всякого рода излишествам; потом поднялась волна вакханалий и казней, связанных с желанием Дьёрдя отомстить за её смерть; наконец, наметились зачатки самоорганизации, и некоторые наиболее ответственные ромеи объединились, чтобы взять в свои руки управление хозяйством и гарнизоном, служившим в основном для урегулирования проблем с местными жителями. Конфликты возникали не столько из-за нападений вампиров на людей, сколько из-за политической обстановки в стране, где феодалы-католики воевали против соседей-протестантов, и все вместе – против вторгшихся с востока турок-мусульман, а крестьяне надрывались на работе подобно тягловому скоту. Кэлюме органично вписались в кровавую картину всеобщего зверства, невежества и бесправия и плавно переходили к образу жизни типичных европейских землевладельцев.
– Я родилась в Венгрии, – мягко сказала Мария со своей сияющей улыбкой; она походила на белого лебедя, бесшумно и плавно скользящего по тёмным волнам. – Вышла замуж, не зная, что он кэлюме, и переехала сюда. Постепенно и мне открылся истинный свет. А в прошлой жизни у меня остались дети от первого брака – сейчас они уже старенькие, – Мария рассмеялась. Историю можно было назвать необычной: как правило, переезды в Чейте заканчивались