был относительно моложе того, что в кресле. Хотя оба – старпёры. Нижняя половина лица относительно молодого была синяя от щетины. Он достал блокнот и спросил:
– Кто?
– Лех Небов.
Молодой сделал пометку. Пожилой милиционер показал мне на стул напротив стола:
– Падай.
Тон его голоса не строгий, но и не ласковый. Пугающе никакой.
Алибек вышел.
– Ты, пацан, не робей, – сказал пожилой милиционер.
– Или есть от чего робеть, а? – вмешался молодой. Он сидел у меня за спиной, я повернулся, чтоб ответить, но не нашёлся что. Молодой хитро щурился, почёсывая синий подбородок концом чернильной ручки.
– Отчего бы ему робеть, Фрунзик? – спросил пожилой.
– Знает кошка, чьё мясо съела, – хитро ответил щетинистый Фрунзик. – Небось, стоял в туннеле во время прохождения состава?
– Нет, что вы. Это не по правилам.
Фрунзик поднялся со стула, подошёл ко мне и вдруг гаркнул:
– Не врать! Нам нет дела, стоял ты в тоннеле или нет. Хоть колесом там ходи, пока не мешаешь движению состава. Но врать нам не смей, понял, щегол?
Пожилой милиционер будто подобрел:
– Да, сынок, врать нехорошо. Посмотри на свои ботинки.
Я опустил взгляд и покраснел от стыда. С одной стороны мои ботинки покрыты пылью, сходящей на нет справа налево. Ровно так, как дул тяговый ветер. Умный Лебедев протёр обувь салфетками.
– Ладно, давай к делу, – Фрунзик положил передо мной пухлую картонную папку: – Не ври, вмиг раскусим, понял?
Рация на столе что-то угрожающе прошуршала, поддерживая коллег.
5
– Вот, смотри, – Фрунзик раскрыл папку, сверху лежала тонкая карточка чёрно-белой аниматины. – Это автоматически сгенерированные анимации с оптических установок слежения на перроне Вокзала.
Краткая беспрерывно закольцованная аниматина демонстрировала: мужчина стоял на лестнице входа в вагон, махал рукой кому-то на перроне.
Фрунзик пояснил:
– Мужчина ехал маршрутом «Ташкент-Алматы-Новосибирск-Киев-Варшава». То есть в Ташкенте сел, а в Киеве не вышел. Купе пустое, вещи на месте. Семья в печали.
– А в Алматы не мог исчезнуть? – задал я вопрос.
– В Алматы он был ещё в купе. По опросу свидетелей мы смогли отследить его перемещения по поезду, вплоть до узла 253. После пересечения узлов 254а и 254б информации об его присутствии нет. Соседи по купе сказали, что он так и не вернулся.
Фрунзик показал ещё три аниматины садящихся в поезда людей. Бабушка с большой клетчатой сумкой, студент с треножником для анимированных этюдов и господин в застёгнутом наглухо пальто и шляпе:
– Граждане сели в пункте «А», но не доехали до пункта «Б», пропав на нашем узле. Какой-то проклятый узел!
– Скажи нам, Лех, – подал голос пожилой милиционер. – Вы, обходчики, рыскаете по туннелям, знаете там все закоулки, не замечал ли ты подозрительных событий?
– Нет. Какие там