ты уже тут? – спросил Дрыгин Ардабьева.
– Пятнадцать лет, Анатолий Семенович!
– Ну? -удивился Дрыгин. – Вроде недавно и направляли? – Так у нас здесь, на востоке, в условиях бездорожья год за три считается!
Дрыгин захохотал так, что пришлось останавливать машину. Он вышел, и долго еще его большое могучее тело сотрясалось от хохота: – Вот дают! У нас на фронте год за два шел, а у них – год за три!
Да, многое переменится в сельском хозяйстве Вологодчины. Будут строиться быстрыми темпами внутрихозяйственные дороги, и мелиорация придет на поля, сделав их доступными в самую непогоду, и новые технологии в заготовке сена, сенажа, силоса дадут возможность, невзирая на дожди, обеспечивать скотину полноценными кормами…
…В тот приезд в Никольск вечером было совещание с руководителями близ лежащих районов. Потом было небогатое застолье, в котором языки подразвязались.
Неожиданно Сазонов поднялся за столом и стал рассказывать, что и его заслуги в борьбе со стихией немалые. Что он вовремя завез в район десять тысяч тонн муки. Тут прорвало Ардабьева:
– Да чем Вы похваляетесь! Я месяц у вас выбивал эту муку. И я не знаю, чем бы все кончилось, не прояви мы такой настойчивости!
Сазонов растерянно замолчал. Ардабьева вовсю уже дергали за полы товарищи, шептали в страхе: «Остановись, на кого бочки катишь? Это же лучший друг Дрыгина!». И тут в тишине раздался голос Анатолия Семеновича:
– А ты, Сазонов, ему больше муки не давай!
Разошлись тихо. Дрыгин с Сазоновым ночевали в райкоме. Ардабьев всю ночь не спал, переживал за свою резкость. Видел, что и в комнате у Дрыгина почти не гас огонь. Чуть свет пришел в райком и застал у себя в приемной плачущего Сазонова. Поверженный вид немолодого всесильного чиновника потряс Ардабьева. Он бросился к нему, пытаясь хоть чем-то поддержать, но Сазонов остановил его:
– Оставь, Виктор, я сам виноват. Мы не спали почти всю ночь. Он вломил мне под первое число!
Утром они улетали в Вологду. Дрыгин был хмур и неразговорчив. Сели в самолет. Настроение у провожающих тоже было не на высоте. Самолет уже выруливал на взлетную полосу, как вдруг остановился. Откинулся трап и… на поле вышел Дрыгин. Он подошел к Ардабьеву и крепко пожал руку:
– Держись, секретарь! Держись!
Дрыгин улетел. Но Ардабьеву казалось, что вместе с самолетом в небо взмыла и его душа.
Не бахваль!
…Однажды Дрыгин пригласил на катер во время отдыха на Сухоне местного председателя колхоза, начальника управления сельского хозяйства и первого секретаря. Увидев у гостей в руках бутылки с коньяком, велел спрятать: «Сегодня вы у меня в гостях…»
Выпили по одной, похлебали ухи, заговорили о сенокосе. Выпили по второй, – к уборке перешли. После третьей на животноводство переключились… Хорошо на реке, тихо. За лесом закат догорает, в приречных кустах птицы поют. Сидят мужики рядом с самим