экран потемнел, у меня сильно, больно колотилось сердце и онемело лицо. Потом седой сказал:
– Так, правильное решение! – И экран опять осветился.
Сорвалось
Я придвинулся ближе. Федор и седой стояли немного поодаль друг от друга, пригнувшись, чтобы лучше видеть экран. На меня они совсем не обращали внимания. Словно меня здесь и не было. И я осмелел и встал между ними – чуть наклонившись, как и они. Настоящего смысла их небрежности я не понимал, конечно. Почему они вели при мне секретные разговоры? Честно говоря, я думал – убьют, чтобы не разболтал их секреты. И не боялся. Слишком устал. Тусклая зеленая поверхность корабля, коричневые фигурки на экране дрожали и расплывались, но я смотрел. Экран показывал часть выгона, на который опустился вертолет. Винты машины лениво вращались, из открытой дверцы кто-то выглядывал, а вокруг полковника Ганина собралась целая толпа.
– Ну-ну! Аккуратненько! – сказал седой.
Они там что-то делали с полковником. Я подумал – окончательно гипнотизируют, и сейчас же увидел, что вовсе не гипнотизируют, а передают ему такие же прямоугольные ящички, какой я видел здесь, у бывшего Сурена Давидовича. Все остальное изображение было коричневым, а ящички светились зеленым. Полковник положил их в нагрудные карманы мундира. Майор, который встречал Ганина, спросил:
– Хватит тебе двух «посредников»? Возьми третий.
– Не в руках же его нести! – возразил Ганин.
– Наблюдают усердно, – сказал второй. – Заподозрили? – Он говорил о людях в вертолете. Из открытой дверцы выглядывали уже двое.
– Представления не имею, – сказал Ганин.
– Действуй «посредником» прямо из кармана. Нити выведи!..
Ганин сказал:
– Слушаю, Линия-шесть! – откозырял и строевым шагом двинулся к вертолету, к лесенке, спущенной с борта на землю.
А в вертолете произошло свое движение. Один наблюдатель стал смотреть вверх, а второй скрылся, и вместо него появился новый – без кителя и с пистолетом в руке.
Федор выругался. Седой тоже. Человек с пистолетом высунулся из дверцы и крикнул:
– Полковник Ганин! На месте!
Полковник остановился.
– Прошу доложить их ответ, товарищ полковник.
– Требуют девяносто минут на эвакуацию, – нетерпеливо сказал Ганин. – В чем дело, капитан?
– Вам приказано оставаться здесь. Проследить за эвакуацией, – торопливо проговорил капитан и дверцу захлопнул.
Взвыли винты. С полковника Ганина сдуло фуражку, вертолет прыгнул вверх, и сейчас же экран погас. Федор злобно сплюнул. И они с Линией уставились друг на друга. Потом одинаковым жестом выплюнули «микрофоны» в ладони. Я отошел – на всякий случай.
– Что скажете? – выдохнул седой.
– Один-ноль в их пользу, – сказал гитарист. – Слушай, Линия, так же не бывает! Не бывает! Предположим, Портнов сообщил насчет пересадок Мыслящих. Еще о чем-то…
– И о засылке резидента с «посредниками», а?
– Вот и я про то же! Откуда им было знать? Ты гляди, все как по нотам – городишко обкладывают, бомбардировку готовят и этого, – гитарист