жизнь?! Всего лишь крохи —
Пыль на столе времён.
Утешит нас Надежда!
Кто? – спросишь…
– Та, что между
Любовию и Верой —
С любовию и верой…
Пять букв: юность
Редко слышу – мол, родился —
От знакомых и друзей.
Чаще – умер… Изменился
Курс у жизни, ей – видней.
И она плывёт на запад,
Волны лет её несут
В мир непознанного завтра,
Где её с рожденья ждут.
Кто? А так ли это важно?
Так ли важно это знать,
С кем и как нам всем однажды
Всё ж случится умирать.
Если бы свою так юность
Мы ценили в те года
И не думали, что – глупость!
А ушла… и – навсегда!
Если бы ума хватило
Нам всего лишь допонять,
Что такое юность?! – Сила?
Сочность? Свежесть? Вот бы знать!
Вот бы знать нам эту Юность,
Так, как зрелость мы сейчас!
Может быть, тогда б и мудрость
Культом не была б для нас.
А всего лишь не хватает
Растранжиренной тогда…
Юности своей, чтоб вставить
В слово «мудрость» – те года.
«Вечная жизнь есть вечная память…»
Вечная жизнь есть вечная память.
Вечная память – вечная жизнь.
И не подумай, что это – из правил.
И не подумай, что это лишь стих.
Это не свод узаконенных знаний.
Без доказательств – на веру прими.
Просто возьми
эту жизнь – так, на память,
И для себя – навсегда сохрани.
«Жизнь и смерть. Да и нет…»
На отмеренной жизнью дороге
будет светел иль тёмен твой след…
Что с того! Всё решает в итоге, всё меняет прощания свет.
Жизнь и смерть. Да и нет.
Белый цвет и чёрный.
Есть ли на вопрос ответ?
Есть! Он – прост: и да, и нет.
Спросишь изумлённо:
Что же это за ответ?
Как же так: и да, и нет?
И тогда отвечу я:
Да и нет – вся жизнь твоя.
Да и нет переплелись,
Чтобы появилась жизнь.
В каждом «Да» сокрыто «нет»,
«Нет» – не любит белый цвет.
И поэтому черно
Малое его зерно.
И всегда, где «Нет», есть «да» —
Путеводная звезда,
Родниковая вода,
Вот такое это «да»…
В Крекшино
Памяти моей тёти, художницы
Надежды Вороновой…
Она была благообразна,
Как бабушка из старины.
Горели свечи. Безучастно,
Не нарушая тишины,
Часы настенные шагали,
Куда? – Никто не понимал.
И свечи, плавясь, оплывали,
И хор