и со всех сторон снова послышался каменный скрежет и звон.
– Вы все преклонитесь перед нами, – отступая назад, с судорожным вздохом произнес он на нечеловеческом, шелестящем языке. – Вы все станете жертвами.
Внезапно он вытянул руки перед собой и сделал движение, словно призывал к себе что-то, какую-то силу; потом еще несколько раз, все резче и резче. Послышался отдаленный гул, как бы из самой толщи земли, и камни, поднявшиеся вокруг, замелькали в непроницаемом темном вихре; Глеб взмахнул руками, как крыльями, и взмыл в воздух на высоту больше человеческого роста. На этом мои воспоминания заканчиваются. Очнулся я дома, и, самое главное, никто не заметил, что я уходил; зато мне сказали, что я проспал землетрясение.
…
– Так вы считаете, Михаил, что все, о чем вы рассказали, случилось на самом деле?
– Да как объяснить… Позже я пытался поговорить об этом с другими мальчишками, но мне все отвечали так уклончиво, неохотно… У меня создалось ощущение, что я и в самом деле чего-то не понял. Знаю только, что некоторые ребята потом еще не раз уходили куда-то с Глебом. Ну а уж с ним-то самим мне вовсе не хотелось общаться. У меня был такой страх, что если я стану ему противоречить, он продемонстрирует еще какой-нибудь жуткий трюк… Несколько недель прошло без особых событий, и я, наверное, забыл бы обо всем. Но однажды произошел случай, который напомнил мне об угрозе Глеба.
У нас в доме жил сосед, пьяница и вообще псих, часто буйствовал, орал, и все время гонял нас, мальчишек, если замечал на лестнице. Так вот, однажды возвращаюсь я домой, а он на ступеньках сидит, и давай меня ловить. Я мимо проскочил, и тут вдруг словно какая-то сила меня остановила. Я обернулся и выговорил, как будто прочитал по написанному:
– Чтоб ты сдох, выродок старый! Чтоб ты свалился сейчас с лестницы и разбил свою гнилую башку!
Надо сказать, это вообще нехарактерные для меня выражения. У меня даже мысли такой не было. Но в этот момент я почувствовал, словно какой-то почти осязаемый импульс прошел сквозь меня, как ток, и я даже покачнулся. Это состояние отчетливо напомнило мне ощущение от миражей Глеба… словно мгновение остановилось. Сосед тоже замер, я очнулся и убежал. А на следующий день узнал, что он упал с лестницы и проломил себе череп.
– Вы думаете, что есть связь между этими событиями?
– Постороннему человеку, наверное, легко принять их за совпадение. Но в глубине души я уверен, что случившееся – моя вина. С тех пор я всегда боялся автохтонов. Позже я слышал еще несколько похожих историй и запрещал всем своим родным приближаться к произведениям Тасманова или пользоваться приборами, которые работают на хтоническом токе.
Глеб.
Свое детство Тасманов помнил смутно. Осталось только ощущение незримого присутствия какой-то магнетической силы, которая, казалось, поднималась из-под земли. Дальше в памяти возникала гроза и внезапное пробуждение на каменном полу. Сверху свисали перемазанные землей узловатые корни, молния мерцала, как фотовспышка,