сельпо ничего подобного нет.
– Если честно, я в сельпо ни разу и не была. С ужасом представляю здешний ассортимент. Это бельё осталось от прошлой жизни.
– Наверное, у тебя было много мужчин?
– Не жалуюсь.
– И ты всегда была так сексуально притягательна?
– Да у меня в прошлой жизни знаешь сколько белья было! Ты и представить себе не сможешь! Шкафы ломились. Я всегда любила наряжаться во что-нибудь сексуальное. Я люблю, когда в моём образе есть что-то недосказанное и загадочное, чтобы в своём воображении мужчины могли домыслить всё, что остаётся «за кадром». Знаю, во мне есть что-то кошачье, от меня исходит ощущение опасности. Я нежная и коварная, скрываю свои острые коготки. У меня стреляющий взгляд и живые, «говорящие» глаза. Мужчины считают, что я – гремучая смесь невинности и порока. Я умею заставлять мужчину фантазировать и дорисовывать в своём воображении картинку отношений, которые могли бы между нами случиться, если бы не было стольких проклятых условностей. В прошлой жизни я могла свести с ума буквально любого мужчину и поставить других женщин на место.
– Ах ты проказница. Постоянно говоришь о прошлой жизни. Значит, сейчас у тебя новый жизненный этап?
– Абсолютно.
Павел ласково взял меня за волосы, вдохнул их запах, затем бросил меня на старую кровать, перевернул на живот и вошёл сзади. Сама не понимаю, сколько времени мы занимались сексом, но это было полное сумасшествие. Когда я пришла в себя, у меня совершенно не было сил. Болели руки, ноги и всё тело.
– Ты всегда проводишь такие сексуальные марафоны? – спросила я Павла, пытаясь отдышаться.
– Тебе не понравилось?
– Если честно, у меня ничего подобного не было. Ты сумасшедший.
– Это я ещё не вошёл в форму. Ты и представить не можешь, какой я активный, если меня хорошенько раскочегарить. Теперь нам уже легче, ведь мы знаем тела друг друга. Считай, что я изучил все твои эрогенные зоны за такой короткий срок. Ну… или почти все.
– Понятно. Так значит, ты ещё не раскочегаренный?
– Ещё нет.
– Представляю, как тебя местные девки обожают. Наверное, в очередь выстраиваются.
– А меня на всех хватит, – пошутил Павел, но вдруг стал серьёзным. – Тебе со мной было хорошо?
– Ну, если я сама к тебе пришла, значит, хорошо.
– Расскажи о себе. Я хочу знать о тебе как можно больше.
– Зачем?
– А может, ты мне нравишься…
– По закону жанра я сейчас должна умереть от счастья?
– Ты не ответила на мой вопрос.
– Я родственница Антонины. Приехала к ней помогать по хозяйству. Старенькая она, тяжело с хозяйством справляться. Кто-то должен помочь.
– Это я уже понял. Но ведь до этого ты где-то жила. У тебя же была какая-то существенная причина всё бросить.
– Оно тебе надо?
– Я же сказал – хочу знать о тебе всё.
– Знать обо мне всё невозможно. У меня была слишком насыщенная жизнь. Чересчур насыщенная даже для такой особы, как я.
– Ну, а если чуть-чуть приоткрыть