не был слабым руководителем – он был частью коррупционной системы и не умел управлять иначе, чем через коррупцию. У нас был такой же феодальный уклад, как сейчас в Украине: кто-то назначает кого-то, тот назначает еще кого-то, и они между собой распределяют, где что можно украсть.
Главная параллель с Украиной заключается в том, что, как и при Шеварднадзе в Грузии, у госслужащих нет зарплаты как таковой. Это чисто феодальная служба: ты даешь чиновнику на откуп территории, с которых он «кормится» и кормит того, кто его на это место поставил. Вот это и есть феодализм.
В Грузии, как и сейчас в Украине, все были поделены на кланы. При такой системе президент на самом деле всегда очень слаб, потому что, хотя он во главе главного клана, он не один. Можно обратиться к другому примеру – не грузинскому. Мне рассказывал глава таможни Азербайджана, что у них, мол, все четко распределено. Я, говорит, куплю сейчас туфли в Тбилиси, а когда буду провозить их через границу, то заплачу таможенникам 50 долларов взятки, но 25 долларов на следующий день мне вернут. Он не может не давать своим подчиненным взятки, так как они за счет этих взяток кормятся. То, что он глава таможни, не имеет никакого значения. Это их надел, и это такса за проход их территории. Ты не можешь ничего спросить со своего министра, потому что он в ответ на это скажет: «А разве ты мне уже что-то заплатил?» Если да – то пожалуйста, имеешь полное право. Такую систему президент не контролирует, он просто получает дань.
Это абсолютно татаро-монгольская система: захватчики не развивали территорию, брали свое – и их больше ничего не интересовало. Она до сих пор существует в Украине. Все прикидываются, что мы имеем дело с госаппаратом, у нас есть важные иностранные советники, которые получают 10, 15, 20 тысяч долларов. Что они могут насоветовать чиновникам с зарплатой 100 долларов, которые, наверное, эти деньги и со счета никогда не снимают? Поэтому, кто бы ни советовал, всегда надо делать скидку на то, что мы получаем советы от представителей постиндустриальной эпохи для раннефеодальной, где они автоматически не могут осуществиться.
Естественно, семья Шеварднадзе была самой богатой семьей Грузии. Она владела самой большой мобильной компанией, контролировала Зестафонский ферросплавный завод. Племянник Шеварднадзе Нугзар монополизировал перевозку нефтепродуктов.
Самым крупным феодалом после Шеварднадзе был его министр внутренних дел Каха Таргамадзе. Он контролировал налоговую и таможню, а также контрабанду сигарет и наркотиков и другие подобные потоки.
Я поначалу наивно думал, что Шеварднадзе сам в этом не замешан, просто он слишком слаб и не хочет никого трогать. Я вскоре убедился, что это не так.
Экспорт ферросплавов всегда был черным бизнесом, никто никогда не платил никаких налогов. Когда я стал министром юстиции, мы его заблокировали. Для экспорта была необходима подпись министерства юстиции, а я не только не подписал, мы послали письмо на таможню, что все блокируем. Президент вызвал меня на разговор.