вошла Матякина, приятного вида дама с большими голубыми глазами. Первая и вторая привезли с собой взрослых дочерей. Комнату с зеркалами в простенках между окнами наполнили шелест платьев из камлота и головокружительный аромат тонких духов. Заметив штабс-ротмистра, вдовы округлили глаза от приятного сюрприза, но не проронили ни слова. Как и подобает в таких случаях, каждая из них подала ручку хозяину и, запечатлев на его щеке поцелуй, нежно расцеловалась с именинницей с вручением подарков. И только после этого они дали, наконец, волю чувствам, протягивая руки к губам Хитрово-Квашнина и целуя его в щеку:
– Евстигней Харитонович!.. Какая приятная неожиданность!.. Когда же вы прибыли в наши палестины?
Поцеловав ручки юных барышень, штабс-ротмистр, обратившись к подпоручицам, рассказал им тоже, что поведал хозяевам на пороге дома. В это время в гостиную слуги внесли подносы с легкой закуской – свежей икрой, копченой рыбой, сыром, печеньем. Подали также бокалы с легким вином и сладкими ликерами. Стройная и белокурая Матякина, на шее которой блистало бриллиантовое ожерелье, предпочла общество Андрея Васильевича и Елены Пантелеевны, а Щеглова и Доможирова со чады как встали подле штабс-ротмистра, так больше от него не отходили.
Щеглова была худа, остроноса, голос имела тонкий, переходивший в минуты волнения в нечто похожее на детский плач. Когда она нервничала, окружающие нередко в недоумении оборачивались, ища глазами девочку-подростка. Доможирова, напротив, отличалась внушительными формами и низким голосом с хрипотцой. Часто казалось, что вместо нее речь держит основательно прокуренный мужчина.
– Евстигней Харитонович, мы так рады вас видеть! – Доможирова уставила на Хитрово-Квашнина зеленые, несколько навыкате, глаза, расправляясь с куском копченой рыбы. – Дайте слово, что никуда больше отсюда не уедете. Что ж это такое, жить вдали от малой родины, не видя друзей?!
– Ираида Гурьевна, cпешу вас утешить: я вернулся навсегда… Ваша правда, всюду хорошо, а дома лучше.
– Прекрасно! – пробасила толстушка, высматривая, что бы еще положить в рот. – Как освоитесь в Харитоновке, зовите нас в гости. Мы непременно должны побывать у вас. Ведь так, Клепочка?
Тощая дворянка пригубила вино и закивала головой, игриво заглядывая в глаза штабс-ротмистру.
– Вы нас пригласите?.. Отвечайте же!
– Как можно отказать таким красавицам! – улыбнулся Хитрово-Квашнин. – Приглашу!.. Дайте только отстроить новый дом. Управляющий, бестия, за шесть лет так запустил родовое гнездо, что просто беда! Принимать гостей в нем решительно невозможно.
– Пожурили его?
– Какое пожурил?.. Вышвырнул паршивца вон из имения!
Тем временем экипажи гостей один за другим прибывали в усадьбу. Приехали Нестеровы, причем, хранительница очага в коляске, а глава семьи верхом на необыкновенно красивом жеребце. Через некоторое время пожаловали Бершовы и Зацепины, за ними Измайловы и Петины. Последних возглавлял