Я ничего не должна тебе, мама, или Две капли голубой крови. Автобиографическая проза
и упрашивая, пыталась ее с ложечки этой икрой накормить. Но сестра не поддавалась на уговоры и всячески уворачивалась, говоря, что икра и черная, и страшная. Она плевалась и била маме по рукам. Но мама терпеливо уговаривала и уговаривала ее. Я понимаю, что это детские обиды, но я не помню ни одного раза, чтобы уговаривали меня, я ведь «взрослая».
Я всегда должна была присматривать за сестрой и нести за нее ответственность, а с семи лет забирать сестру из садика, кормить и гулять с ней. Поэтому сестренка почти с самого своего рождения была главным слушателем моих сказок, которые я рассказывала самозабвенно. Уговаривать меня было не нужно, времени мы проводили вдвоем много, и я рассказала ей их, наверное, не одну сотню.
Дальше я хочу рассказать еще два случая наших недоразумений с сестрой по странному стечению обстоятельств, связанных с детскими горками. Запомнились они мне именно из-за того, что я не получила, как мне казалось, стопроцентной ожидаемой поддержки от мамы. Вот первый из них. Когда я училась в первом классе школы, мы вдвоем вышли гулять на детскую площадку позади дома. Там стояла детская горка. Сестре примерно около пяти лет. Она захотела покататься. Но одежда была какой-то нескользкой. Сестренка съезжала с горки очень медленно, а две девочки постарше тоже решили покататься, и их эта медлительность раздражала. Они стали подталкивать сестренку с горки вперед и обзывать, приговаривая:
– Давай быстрее, толстуха!
– Не смейте трогать мою сестру, – ни секунды не задумываясь, закричала я.
И воинственно шагнула вперед.
– Она что у тебя бешеная? – спросили девочки, насмехаясь.
– Да, она всегда за меня заступается, хотя я ее об этом не прошу, – добродушно улыбаясь, отвечала сестра.
Она предпочитала решать конфликты мирно, и у нее это с легкостью получалось. И Ира начала с «врагами» о чем-то болтать. Я стояла растерянная. Сестра обернулась и сказала, что она не просила за нее заступаться. Мне было очень обидно, я воспринимала это как предательство. Придя домой, я рассказывала маме об этом предательстве с плачем, ожидая, что она меня поддержит, а сестру хотя бы пожурит. Но мама ей ничего не сказала, а мне только и посоветовала не принимать все так близко к сердцу, почему-то даже не попытавшись объяснить, что есть и другие методы решения конфликтов и как-то поддержать меня в моем стремлении к защите сестры; и тем примирить меня с ее поведением, ведь именно мама призывала меня защищать сестру всегда и во всем. И я старалась и защищала, как умела, но опять не заслужила похвалы и поддержки. Я очень переживала, и это не делало нас сестрой ближе друг другу, как хотела наша мама.
В другой раз, уже будучи старше, в возрасте десяти и восеми лет, мы также гуляли во дворе. Сестра залезла на самый верх горки и встала на перила, балансируя в воздухе руками.
Я стояла внизу и умоляла ее слезть:
– Ирина, перестань, разобьешься, – сестра в ответ демонстративно качнулась. – Да что ты делаешь? По жопе