правил, которые передавались из поколения в поколение. Во многих семьях уже появилась традиция отдавать в Орден Феникса Порядка каждого новоявленного мальчика. В результате образовывалась целая династия паладинов, и, как правило, паладины из такой династии, в силу своего происхождения и воспитания, оказывались самыми способными в нелегком, но благородном деле.
Третий же тип мальчиков приходил в орден не из-за будущих привилегий и не в целях соблюдения семейных традиций. Просто эти ребята хотели всем сердцем стать героями, нести службу во имя Людских богов и охранять мироздание от порождений Абсолютного Зла. Кому-то такая цель казалась абсурдной и по-детски глупой, а кто-то считал ее благородной и достойной любого уважающего себя мужчины.
Себастьян не мог отнести себя ни к одному из этих самых распространенных в ордене типов.
Он же мог покинуть орден, мог! В любой момент перед Испытанием и до принесения клятвы и присяги. Он молил Ординума каждый день, убеждал себя, своих родных, и своего бога, что не ему суждено до самой старости носить тяжелые доспехи, и, вооружившись верным мечом и молитвой, искоренять всяческое проявление Абсолютного зла. Юноша хотел другой судьбы.
В Ордене Феникса Порядка Себастьян нередко прогуливал занятия и лекции, дабы в полном одиночестве посвятить себя творчеству. За что каждый раз получал наказание. В Ордене были определенные правила и все должны были их соблюдать.
Только вот все эти правила не для юноши, так он сам судил. Он всем сердцем хотел судьбы менестреля и свободы, подобной полету птицы. И для воплощения детской мечты достаточно было просто уйти, не дав священную присягу. Себастьян без всяческого стыда поступил бы так. К его величайшему огорчению и этим ожиданиям было не суждено сбыться.
Молодой паладин украдкой вытащил из сумки сложенное в четыре раза письмо. Письмо от матери.
Мой дорогой сынок! Пишу тебе сообщить, что в родном Поместье все спокойно и идет своим чередом. Как я со стыдом сообщала ранее, твой отец снова отлучился на заработки. Наши скромные земли уже не способны кого бы то ни было обеспечивать. А твоя сестра, моя любимая дочь, устроилась на работу в какой-то разъездной театр, точно так, как давно мечтала. И это весьма удручает меня, твою матушку. Я бы хотела видеть ее достойной леди, а не беспечной артисткой.
Поэтому, мой каштановый зайчик, на тебя я возлагаю все свои последние надежды. Помни всегда о чести своего рода и фамилии.
И помни, что нет большей гордости для матери, чем гордость за сына. Я бы хотела увидеть тебя стоящим на коленях в кафедральном Храме Людских богов и приносящим клятвенную присягу. Я бы хотела увидеть, как меч в руках Духовного магистра Церкви ложится на твои плечи. И как ты встаешь уже не мальчиком, но паладином. Величие нашего рода было сброшено вниз клеветой и ложью! И твоя святая обязанность восстановить его!
Прошу