ее мордой, просунулся в комнату, стянул со столика какие-то таблетки и принялся их хрумкать вместе с упаковкой. Рина бросилась его оттаскивать. Лучше б она этого не делала, потому что ослик лез как перина. Его шерсть мгновенно забила Рине ноздри и…
– Вот таблетки ваши! Я их отвоевала! – произнесла Рина, ощущая, что ее начинает распирать от вдохновения.
– Не надо! – сказал Воинов устало.
Рина трагически протянула к нему руку, не менее трагически отвела ее и, закрыв глаза, произнесла в пространство:
Не надо? Что ж! Пускай!
Хотела я как лучше,
Однако благодарности не жду!
Пусть все горит огнем,
Я буду лишь смеяться
Ужасным диким смехом
И страдать! —
и зарыдала.
– Холодная вода помогает! Прямо струю душа на лицо направь! Или до вечера будет рыдать и стихами шпарить! – велел Воинов Сашке.
Сашка отвел Рину в ванную. Несколько минут из ванной доносились демонический хохот и поэтические крики:
– Несчастный! Как холодны твои объятья! Почто могильными руками ты душу трогаешь мою?!
Под конец крики смолкли, и очень смущенная Рина появилась из ванной.
– Я это… короче, там зубной пастой стихи на кафеле написала… Смыть? – спросила она.
– Да нет, – сказал Воинов. – Оставь, я после почитаю.
Фантом, оставленный без присмотра, подъедал на подоконнике цветы. Рина опять едва к нему не бросилась, но Воинов сказал:
– Не надо! Где еще он попробует веерную пальму?
Рина вернулась к дивану. Это дурацкое происшествие с осликом сбило градус трагичности, и она на время забыла, что находится рядом с умирающим. И это было хорошо, потому что иначе она стояла бы с постным лицом и что-то блеяла.
Воинов, восковой и какой-то истончившийся, лежал на диване. Под спину у него были подоткнуты две высокие подушки. На укрытых пледом ногах – клавиатура. Рядом на большой книге – компьютерная мышь. У Рины мелькнула мысль принести ему из ШНыра свой ноут, но она поняла, что Воинов не станет сейчас ничего менять.
– А как же таблетки? И цветы? – спросила Рина.
Воинов махнул рукой.
– Там куча всякой еды в холодильнике. Возьмите!.. Еще кастрюли какие поприличнее, сковородка хорошая – захватите, пригодятся! – сказал он.
Рина едва не брякнула «А вы как же?», чем свернула бы разговор в совершенно тупиковое русло. Сашка поступил умнее.
– Ладно, возьмем! – сказал он просто.
Рина в первую секунду после этих слов едва не набросилась на него, а потом поняла, что слова были правильные.
– Молодцы, что зашли! – сказал Воинов, ободряюще улыбаясь. – Ко мне теперь в основном только Лохмушкин с Ивановым заходят, но они всегда такие важные!
Рина попыталась представить Лохмушкина с Ивановым важными, но у нее заклинило воображение. Видимо, слово «важные» Воинов употребил, чтобы не говорить «похоронные».
На столике, отделенная от лекарств заборчиком из лежащих в ряд карандашей,