По матери?
─ По матери
─ Михаила Захаровича?
─ Совершенно справедливо.
─ То есть родственником?
─ Получается, родственником.
Капитан государственной безопасности утонченно-вежливо поинтересовался;
─ Его раскулачили?
На душе у Башкина стало горько и тоскливо, чекист-Пилат погнал на эшафот, на распятье.
─ Естественно, раскулачили, раз кулак! Добро, нажитое воровски, конфисковали. Сам Яков Вдовин был арестован, осужден по 58 статье. И сослан на Соловки.
─ В таком случае, почему вы скрыли от Советской власти, не указали в анкете, что ваш родственник Яков Захарович Вдовин был мироед и репрессирован? ─ пытливо посмотрел чекист.
─ В анкете сказано, назвать имя близкого родственника? А он какой мне родич?
Капитан госбезопасности со значением взглянул на секретаря райкома партии:
─ При зачислении комсомольца Александра Башкина в Тульский коммунистический полк просил бы вас, Петр Васильевич, учесть факт сокрытия им о кулаке-родственнике, кого возмездием, справедливо достал меч диктатуры пролетариата. Юноша склонен ко лжи.
─ Я бы не стал, Николай Алексеевич, заострять отдаленные родственные связи, ─ смело и неожиданно заступился вождь коммунистов. ─ Деревня особое государство. Крестьяне живут общиною. В какую избу ни загляни, отыщутся свои кровники. Не вижу здесь лжи и обмана.
─ Ваше суждение не лишено смысла, Петр Васильевич ─ неожиданно согласился начальник отделения НКВД Макаров. ─ Люд в деревне и в самом деле живет вместе, как огонь в светце.
Он повернулся к Башкину:
─ Как я понял, вы не отрицаете, что Михаил Захарович Вдовин приходится вам дедом?
─ Не отрекаюсь. Он мой дед.
─ По материнской линии? ─ еще раз пожелал уточнить чекист.
─ Да, моя мама его дочь.
─ Как считаете, он не был кулаком?
─ Насколько мне известно, он был пахарем! ─ защитил его Александр Башкин.
─ Не мироедом? ─ начальник Мордвесского отдела НКВД зло и насмешливо улыбнулся. ─ Ваш дед Михаил Захарович имел самый большой дом, выстроенный из отборного дуба! Держал стада лошадей, коров, овец. Нанимал батраков! По законам революционным и Советской власти, тот, кто наживал добро чужим горбом, считается врагом народа. И ваш дед был кулак. Почему же его не раскулачили?
─ Вы у меня спрашиваете? ─ искренно удивился юноша.
─ А у кого надо? ─ со значением посмотрел чекист.
─ У того, кто имел право раскулачивать. У ЧК, у прокурора. Раз не раскулачили, значит, не было причин. И не могло быть. Мой дед Михаил Захарович превеликий мастеровой. Он тот, на ком Русь держалась. Он сам ходил за плугом, сам был косцом. Сам сгребал сено и возил его на скотный двор, сам ходил за скотиною. Он умел делать все: он и кузнец, и колесник, и тележник, и бондарь, плел из лыка лубяные лукошки, севалки и лапти, мог гончаром, делал кувшины. Он любил Россию, ее старину, ее печали и радости ─ до зависти любил, до молитвенного поклонения.
─